Пути неисповедимых

— За свою честь не бойся, твои старые кости нам без надобности, — улыбнулась Раф, приняв то самое противное выражение лица, которое всех так раздражает.

— Раф не хами гостю, — одернул ее брат Демонтина, войдя на кухню следом за рыцарем. — А что ты сделала со своими волосами? Они ведь были длиннее, разве нет?

— Решила подстричься, — фыркнула девушка, вставая со своего места и начав резать запеканку, так как основные едоки уже начали подтягиваться.

— Хмм… а мы ведь так и не познакомились! — заметил он, сев рядом со мной рядом.

— Бэйр, ведьма с Равнин, — протягиваю ему руку.

— А я Рэмол. Для друзей Рэми, а для тех, с кем я пил, просто Рэм, — улыбнулся он и крепко пожал мою правую руку, глядя при этом на левую, которая была под перчаткой. — Дейкстр и Истэка рассказали мне, зачем ты здесь. Я осмотрю тебя завтра, если ты не против: сейчас я не в том состоянии.

— Хорошо, я сама сильно устала за день, — соглашаюсь.

— Рэм, а что делать с тем рыжиком, которого вы связали? — спросила Раф. — Оставим его голодным?

— Я сам покормлю его после ужина. Сейчас он даже сидеть не может, не то что самостоятельно есть, — вздохнул серафим.

— В этом нет необходимости, — заявил не пойми откуда взявшийся посреди кухни Леопольд… наверное, он прибежал сюда в облике мыши, потому никто его не заметил. — Если вы разрешите мне его развязать, я могу помочь ему вспомнить в себе человека и он поест с нами.

— Лео, не думаю, что это хорошая идея… — хмыкнул Дейк. — Вряд ли этот псих сможет спокойно есть вместе с нами.

— Он не такой чокнутый, каким мог показаться, — возразил Рэми. — Он просто не в себе после превращения, такое часто бывает.

— Вот именно, — кивнул Леопольд. — Я же оборотень, уж мне ли не разбираться в том, как преодолевать послеоборотное состояние, когда сознание еще связано с телом зверя, но ты уже человек? Дайте мне некоторое время, и я помогу ему совладать с человеческим телом.

— Хорошо. Только прежде, чем он сядет за стол, ему нужно привести себя в порядок, — своим обычным тоном степенного и гордого всезнайки сказал Истэка, только что вошедший в кухню. — Я дам тебе для него одежду.

— Ладно, — кивнул Лео и пошел за Демонтином куда-то вглубь дома.

— Ну… раз ужин откладывается еще на какое-то время, я пойду, отнесу Куде его порцию. Он ведь так и лег спать голодным, бедняга, — проговорила Раф, уже положив в глубокую миску большой кусок запеканки и пару плошек салата, и тоже вышла с кухни.

Мысленно покрыв самыми разными ругательствами тех, из-за кого ужин отложился еще на полчаса, я со вздохом положила голову на сложенные на столе руки.

— Представляешь, а мне еще и жить приходится с этими невыносимыми педантами, — тихо прошептал мне серафим, сев в такую же позу. — Не есть, пока все не придут, даже если умираешь от голода! Неслыханно!

— Сочувствую, — смотрю на Рэми, чьи спутанные красные волосы были распущены и случайно упали мне на плечи… Причесываться его эти педанты так и не научили, судя по всему.

— Так что все-таки вы сделали с конем Бэйр и, главное, зачем? — спросил у серафима Дейк, вернув все к тому самому вопросу, который мучил меня последние полтора часа.

— Это не конь, — улыбнулся он. — Изначально он был человеком… точнее, преступником. Двенадцать лет назад он отравил священный ручей и таким образом уничтожил всех белых единорогов в Ниэле, лесу солнечных леннайев. После этого он окончательно свихнулся и начал травить других волшебных животных в других лесах. Он придумал какой-то яд, из-за которого нарушаются все жизненно важные потоки в ауре существ, в чьих жилах течет хоть капля божественной благодати… лекарства от таких серьезных нарушений не было и нет до сих пор… Сказать, что его преступления были ужасны — ничего не сказать. Это грозило смертью всем волшебным существам в нескольких странах. Мы с Истэкой по просьбе одного из наших старых знакомых поймали обезумевшего колдуна и обезвредили его, но не убили, — Рэми вздохнул и потянулся затекшими крыльями. Когда в бугристой спине раздался хруст, он блаженно вздохнул и продолжил, расслабив крылья. — Я решил, что лучшим наказанием для такого убийцы будет лишение всего человеческого, что есть в его теле, так как человечность в душе он похоронил задолго до нашей встречи. Превратить его в кого-нибудь беспомощного… например, в лошадь. Это показалось мне хорошим вариантом, так как конь не может говорить, не может колдовать… вообще ничего не может. Он обречен на унизительную жизнь под наездником и с уздой в зубах. Заколдовав Люциуса, я просто отвел его на ближайшую ярмарку и продал, как ездовую лошадь. Он уже примерно двенадцать лет как конь.

— Черт… — мы с рыцарем одновременно издали тяжкий стон и посмотрев друг на друга несчастными глазами.

— Эх, ну почему у меня даже лошадь — не лошадь, а безумный чернокнижник? — вздыхаю, чуть не хныча.

— Зато это объясняет все странности твоего коня, — так же печально вздохнул Дейк. — Абсолютно все.

— Подождите… это получается, что у меня теперь нет лошади? — вопросительно смотрю на рыцаря, потом на серафима.