Пути неисповедимых

– Это мое, – ревниво отодвигаю от нее плоды своих многочасовых трудов. – И тебе я ничего не дам.

– Больно надо, – фыркнула Раф и собралась было вернуться на свою сторону бассейна, но, видимо, что-то ее остановило. – А… А ты это сама сделала?

– Да, – отвечаю с гордостью многодетной матери. – Все сама.

– Какие-то особые рецепты? – продолжила допытываться девица, подплыв к деревянному бортику и, схватившись за него рукам, сев неподалеку от меня.

– Возможно, – с подозрением смотрю на Раф.

– Я вот тоже как-то пыталась сварить себе какой-нибудь бальзам, да только все кончилось взрывом, – рассказала она, не обратив внимания на мой взгляд. – Как это у тебя получилось?

– Желание и ловкость рук, – пожимаю плечами, а затем беру из баночки немного вязкой, как мед, прозрачно-желтоватой массы на ладонь, смешиваю с другой, жидкой и белой, и начинаю втирать смесь в волосы, от самых корней. – Мне или самой все это делать, или довольствоваться обыкновенным вонючим мылом. Так что волей-неволей пришлось учиться.

– А ты давно этим занимаешься? – продолжила расспрос Раф.

– Чуть больше месяца.

– И получается?

– Как видишь… кожу мне еще не разъело, – усмехаюсь. – Мне пену где лучше смыть, в бассейне или в том водопаде?

– Можешь в бассейне, вода все равно полностью обновляется каждые десять минут. Истэка так устроил потоки и течения, что чисткой бассейна нам вообще не приходится заниматься. Только перья застревают между решеток: слишком большие…

– Ясно.

Погруившись под воду, я просидела там до тех пор, пока вся пена не смылась.

Когда я вынырнула обратно, увидела то, чего и следовало бы ожидать: любопытная девица, взяв на два пальца вещества из одной из баночек, натирала ей шевелюру… к ее счастью, не у корней волос, а ближе к кончикам.

– Дура, это не для того, чтобы втирать, – с укоризной смотрю на нее, выбравшись из бассейна.

– Для чего же? – не понимающе взглянула на меня, перестав втирать мазь.

– Для того, чтобы шампунь не твердел… там химия, ты ничего не поймешь… В общем, смой, пока не облысела!

– Что!? Нет!!!

Глаза Раф надо было видеть! Она как чокнутый дельфин нырнула в воду и принялась с усердием отмывать волосы.

Я с черным удовлетворением в сердце наблюдала за этой картиной, пока девушка не вылезла из воды и, чуть не плача, кинулась к зеркалу. От ее роскошной косы, естественно, осталось меньше трети длинны.

– Не будешь трогать чужие вещи, – пожимаю плечами, закончив натирать мокрые волосы душистым бальзамом.

– За что ты так со мной!? – воскликнула Раф, с ужасом смотря на свое отражение.

– Я же ведьма, – усмехаюсь. Мне хотелось добавить еще что-нибудь колкое, но желание ехидничать дальше пропало, когда я заметила, что девушка и так уже чуть не плачет. – Ты чего? – спрашиваю, стараясь чтобы голос звучал не слишком участливо. – Подумаешь, пара сантиметров.

– Пара десятков сантиметров!!! – крикнула она, с силой пнув все кадки, стоящие на ближайшей лавке. Они покатились по каменному полу, пара из них упала в воду.

Закутавшись в свое полотенце, девушка, не зная, куда себя деть от злости, уселась на скамью, скрестив ноги. Она некоторое время невидящим взглядом смотрела куда-то в пол, а потом ее рука как будто непроизвольно потянулась к укороченным волосам. Только коснувшись еще мокрых прядей, Раф резко вцепилась в них пальцами, потом опустила голову и… тихо зарыдала.

Я ничего не слышала, ни всхлипываний, ни стонов, но зато отлично видела, как задрожали ее худые плечи, контуры которых так ясно очерчивало мокрое полотенцем, прилипшее к коже.

В этот момент я почувствовала себя на удивление мерзко. Появилось такое ощущение, будто я намеренно навредила девушке… я ведь знала, что она полезет к заинтересовавшим ее вещицам, такой уж у нее характер: запретили трогать, значит обязательно нужно сделать назло!

Чувство вины, как сама неизбежность, не заставило себя долго ждать.

Встав с бортика бассейна, я накинула на плечи белое полотенце, приготовленное Раф для меня, и присела на лавку рядом с девушкой.

– Зато не лысина… – тихо говорю, пытаясь утешить ее.

– Не лысина!… – воскликнула она сквозь плач и злобно посмотрела на меня покрасневшими от слез глазами. – Ты ничего не понимаешь!

– Ну и чего же я не понимаю?

– Я… Я… Я эти волосы последние восемь лет растила!

– Заново отрастут, – пожимаю плечами.

– Они и отрастали заново! – всхлипнула девица. – Когда я уезжала из семьи, у меня была косица до пола, как у мамы! – так многозначительно, так жалобно и с таким детским обожанием было произнесено последнее слово, что у меня сердце сдавило от жалости. – Но потом Истэка случайно поджег мне волосы вечным огнем и, спасая меня от сгорания заживо, отрезал их! Отрезал так, что я всю юность ходила, как мальчишка! И вот, только недавно длинна, наконец, дошла до пояса… А тут ты со своей гадостью! Я опять уродина!

– Брось, я уверена, короткая стрижка пойдет тебе гораздо больше, – тихо бормочу, прекрасно понимая, что мой жалкий лепет никак не утешит девушку.