Пути неисповедимых

— Да… — слабо простонал старик. Я услышала всплеск где-то рядом и поняла, что это ученый поднялся из воды, которая была нам уже по пояс. — Все карты и блокнот промокли… — жалобно сообщил он заплетающимся языком.

— Скажи, здесь просто темно, или я ослепла? — спрашиваю, изо всех сил вслушиваясь в ответ.

— Если ты ослепла, то и я тоже. Или просто твои фонарики погасли, — сообщил ученый. Я почувствовала, как он нашел меня по голосу и уцепился за мою руку для устойчивости. — Попробуй снова их зажечь.

— Нет. Эта комната, видимо, оборудована и против магов тоже. Теперь, когда ее антимагические механизмы работают на полную, — их завело мое заклинание, — мне нельзя использовать магию. Опять будут взрывы… а они могут нас убить куда быстрее, чем океанская вода.

— Что же нам делать, Бэйр? — чуть не рыдая крикнул старик. — Погибнем вот так и наши трупы сожрут рыбы!?

— Именно так и будет, если мы ничего не придумаем…

Оставшееся время, пока в комнате еще оставался воздух, мы пытались придумать, как нам можно выбраться. Я все-таки попробовала использовать магию, но даже простые светляки тут же взрывались. Одна только польза от них и была: мы с Агрибальдом увидели их вспышки и поняли, что все-таки не ослепли.

Когда вода уже прибыла настолько, что мы должны были плавать, чтобы дышать, Агрибальд предложил, когда полностью затопит комнату, попробовать все-таки выплыть по каналам и там, в океане, уцепиться за какую-нибудь часть корабля и истошно орать, пока не услышат и не втащат на палубу. Конечно, вероятность того, что мы вообще сможем выплыть по каналам, была очень маленькой, а вероятность того, что мы, неопытные пловцы, вообще доплывем до поверхности океана и уцепимся за что-нибудь, была меньше процента. Но зато это был хоть какой-то мизерный шанс выжить. Надежда умирает последней, как говорится.

Я пыталась найти какой-нибудь секретный рычаг и тщательно исследовала все стены комнаты, ныряя. Агрибальд помогал мне, пока совсем не выбился из сил.

Время шло и быстро и медленно. Мы не тратили попусту ни одной секунды, но сколько бы мы не старались, все наши действия были тщетны.

— Я не выплыву, — признался мне Агрибальд слабым и хриплым голосом. — Я стар и слаб, я уже едва держусь на поверхности…

— Я не сильнее тебя, но я держусь, — стараюсь, чтобы мой голос звучал твердо и уверенно, хотя сложно сохранять уверенность, когда ты уже не чувствуешь тела в ледяной воде и с трудом держишься, чтобы не захлебнуться. — И ты продержишься, если не будешь считать иначе… Пусть это звучит пафосно, но пока рано сдаваться, у нас еще тридцать сантиметров воздуха!

— Ты храбрая девушка, Бэйр. Твоей силе духа может позавидовать иной солдат. Но незачем обманываться: я погибну здесь, в этой камере, куда попал во время своих исследований… хотя я и пойду на корм рыбам, я умру на прекраснейшем корабле в этом мире. Это достойная смерть… — начал распинать Агрибальд. Он уже настолько проникся идей благородной старческой смерти, что его было не остановить. — Если ты все-таки выживешь, передай роду Насвинов, что я погиб. Возьми этот фамильный перстень: покажешь им, чтобы тебе поверили. И забери свою награду. Ты ее заслужила, — старик попытался снять кольцо с пальца и достать из подкладки сюртука сверток с орехами, в итоге он ушел с головой под воду, и мне пришлось быстро его вытаскивать на воздух, которого оставалось совсем чуть-чуть.

— Держи, мне ногу свело! Я не могу де… бууррр!… держаться на воде! — забарахтавшийся в воде ученый ткнул мне в грудь вещи и я взяла их онемевшими пальцами, а потом попыталась поддержать старика на плаву… но воздуха было уже слишком мало и мы оба ушли под воду.

Собравшись с духом, я вдохнула последний раз и вслепую поплыла к потолку, к каналу. Агрибальд пытался плыть за мной, едва двигая непослушными конечностями.

Я ощупывала рукой потолок, пытаясь найти отверстие люка. Пальцы уже ничего не чувствовали, но я понимала, что касаюсь стены по тому, что рука дальше не двигалась и появлялось слабое, но неприятное ощущение вывиха в основании кисти.

Когда я в очередной раз ткнула рукой в потолок, надеясь попасть в люк, совсем рядом что-то заскрежетало и закрылось… это означало, что мы опоздали. Люк закрылся, и нам больше некуда выплывать. Хотя это было очевидно, я все же решила удостовериться и осторожно дотронулась до места, откуда шли вибрации. Кое-как различив створки закрытого люка, я почувствовала, как погибает последняя надежда.

Агрибальд, которого я пыталась удержать, уже не двигался. Видимо, бедный старик инстинктивно вдохнул воды, захлебнулся и потерял сознание.

Мне ничего не оставалось, как успокоиться и ждать, пока воздух в легких не кончится, тогда я перестану чувствовать это неприятное жжение в груди, и вообще уже ничего не будет важно…