Пути неисповедимых

— Наши владения — весь северо-запад Рашемии, — гордо объяснил экзорцист.

— Небогатые земле, — поморщилась следопытка. — Я бы не гордилась такими владениями.

— Земли не такие плодоносные, как на юге, но если подходить с умом, то поля могут приносить огромный доход, — заметил Арланд.

— И что же тебе в голову стукнуло, что ты из графов в инквизиторы переметнулся? — поинтересовалась следопытка.

— Убеждения, — без раздумий ответил экзорцист.

— Пф, дурак… — презрительно фыркнула Анук. — Сидел бы в своем родовом гнездышке, набивал бы пузо конфетами, так нет, поперся черт знает куда.

— Ну а ты почему в следопыты пошла? Уж явно не от бедности и не от беспомощности. Уверен, тоже из убеждений, — умело перевел стрелки Арланд.

— Ты, черт тебя дери, прав, — усмехнулась Анук, приваливаясь спиной к плечу сидевшего рядом Закаи, как откинулась бы на спинку кресла. — Я в самом деле пошла в следопыты не потому, что не было выбора. Выбор, куда бежать, у меня был, и я пошла самым паршивым путем из-за убеждений… молодая была и тупая.

— Тебе не нравится твоя работа? — удивилась я.

— Да что тут может нравиться? Денег вечно нет, спишь черт знает где, людей не встречаешь, личной жизни нет, о семье можно даже не думать. Конечно, есть и хорошие стороны, но в целом работенка адская…

— Почему не уйдешь? — поинтересовался Закая, поворачивая голову так, чтобы видеть лицо Анук. — Ты баба, найди мужика и рожай детей, с какого хрена тя вообще в лес потянуло!?

— Нельзя мне уже с этим покончить, я слишком давно в лесу, — покачала головой Анук.

— А как ты вообще в лес попала? — спросил инквизитор.

— Зов крови и все такое, — усмехнулась она. — Мой отец был лесником… лучшим в своем роде. Правда, он жил на другом континенте, а сюда попал во время Войны Богов, вместе с отрядом оборотней. Какое-то время он считался их вожаком, но потом по дурости слетел с места и стал просто солдатом. Моя мамка там же была, молодая, дура и, черт бы ее подрал, наивная девственница. Папаня ее без проблем под себя уложил, а как только война кончилась, бросил беременную, потому что о беременности ничего так и не узнал… если бы узнал, все бы по-другому у меня было. Но он не знал. Что с ним стало и где он теперь шляется, никому неизвестно. Мы с мамкой одни были, пока мне тринадцать не исполнилось, а потом она, лисица течная, привела в дом своего любовника, который ее замуж в итоге позвал. Но ее-то он звал, а трахался со мной, пока я от его ублюдских лап в леса не сбежала. Там во мне отцовская кровь взыграла, я себя зверем почувствовала, стаю себе нашла, в лесу в итоге и осталась… Только четыре года назад я к людям вышла, до этого мало кого видела кроме охотников. Так что с людьми я уже не приживусь, точно знаю.

— Так ты оборотень? — изумился Закая.

— Нет, — покачала головой Анук, тяжело вздохнув. — Хотя мои родители были оборотнями, я родилась без ипостаси.

К этому времени вода закипела и я насыпала крупы, усилив температуру пламени, чтобы каша быстрее сварилась.

— Значит, ты человек?

— Да, человек, — кивнула она. — А почему ты спрашиваешь? — сверкнув глазами, она нетерпеливо всмотрелась в Закаю.

— Если ты человек, значит, с людьми всегда приживешься.

— Уж не намекаешь ли ты на то, что сам бы меня приручать взялся? — рассмеялась Анук.

— Нужна ты мне, баба истеричная, — с усмешкой фыркнул Закая.

— Ну а сам-то ты как в инквизиторы попал? — спросила она.