Пути неисповедимых

Поначалу жители отнеслись ко мне с любопытством, некоторые даже приобрели по мешочку усовершенствованного стирального порошка, снабдив меня яблочными пирогами на дорогу (денег у сельчан почти не было). Но в последнем доме, где жила вдова с пятью детишками и одной дылдой, нас постигла роковая неудача.

Старшенькая девица у этой вдовы была крупная, с толстой крепкой костью, с мощными длинными косами, круглым лицом, крупным носом, маленькими глазками под сросшимися черными бровями. Было ей лет двадцать, наверное.

Ну так Леопольд, дурень проклятый, перед тем, как сунуться в избу к этой вдове и ее детям, заявил, что ему надоело быть крысой и он хочет побыть человеком. Он зашел в дом к вдове в облике прекрасного юноши и начал здороваться с хозяйкой и со всеми ее дочерьми так, как я его учила еще в поместье Сеймуров. Причем в последнее время Лео часто вертелся перед зеркалом, пытаясь найти ту свою улыбку, которая смотрится на его лице лучше прочих (пытался скопировать Дейка и выбить себе скидку в гостинице). Так вот, теперь это чучело улыбалось так, что все девицы таяли от восхищения. Блистая этой своей улыбочкой, оборотень расцеловал полную мозолистую руку той девчины, старшей дочки вдовы, и тем самым обрек себя на верную гибель.

Пока я распиналась перед вдовой, рассказывая о своих товарах и параллельно хваля ее детишек, надеясь на щедрость любящей мамочки, ее старшая дочь, суровая тангейская баба, заманила наивного оборотня в сарай и там по полной обласкала своего принца из дальних земель, о котором так мечтала. Бедняга подумал, что его убивают, начал вырываться, звать на помощь, а в итоге просто превратился в крысу и, по странному стечению обстоятельств, потерялся у девицы в подоле. Визг стоял такой!…

Конечно, вдова, услышав крик, бросилась выручать дитятко, и та, рыдая, наговорила про Леопольда такого, что даже мать ей, наверное, не поверила. Но обругать ведьму, притащившую в дом развратника и соблазнителя, это было для любой честной крестьянки правое дело, конечно же. Тут же поднялись вилы, начались угрозы, вопли…

Думаю, я этот денек еще долго буду помнить.

Вечером, когда дорога подошла к холмам, за которыми скрывался ближайший город, мы свернули в лес и устроили там небольшую стоянку.

Леопольд, обернувшись рысью, поймал парочку белок и быстро разделал их. В итоге на ужин у нас был шашлык из бельчатины и яблочные пироги из деревни. Ничего так рациончик… хотя, жаловаться на самом деле не на что. Разве что Черту, которому приходилось питаться травой.

— Слушай, а, может, будем зарабатывать не зельями, а выступлениями? — предложил Леопольд после ужина, когда мы по традиции играли перед сном в карты. — Я буду собакой, а ты дрессировщицей. Я смогу выполнять любые команды, считать и даже выть мелодии!

— Нет. Весь день горбатиться на площади за пару медяков? — морщусь, откладывая побитые карты в сторону. — За одно зелье мы выручим в два раза больше, чем за день выступлений.

— Да, но твои зелья сложно продавать, — Леопольд содрогнулся. Видимо, вспомнил ласки той горячей деревенской бабы. Бедный ребенок…

— Это ничего. Может, заграницей, где не весят повсюду мои портреты с суммой вознаграждения, мне удастся выхлопотать себе лицензию и я смогу торговать законно, на рынке или вообще прямо в гостинице.

— А мы торгуем незаконно? — удивился оборотень, опять побив все мои карты.

— Еще бы! Думаешь, почем мы переезжаем из города в город? Так бы обосновались на одном месте и устроили бы свое собственное дело. Но нельзя, — вздыхаю. — Тогда рано или поздно стража меня найдет и остаток дней я проведу в лучшем случае в исправительной колонии для темных магов при Ордене Белых Сов, а в худшем — поживу еще пару дней до виселицы или костра.

— Когда с нами был Дейк, то, что тебя ищут, было не так заметно, — вздохнул оборотень.

— Я могла не выходить из комнаты гостиницы и при любом подозрительном вопросе отвечать, что являюсь женой достопочтимого рыцаря. Он был удобным прикрытием, — пожимая плечами. — Но ничего, махнем заграницу, через море, а там вольная жизнь!…

— И свое дело… — эхом повторил оборотень, серьезно задумавшись. — Это ты бы устроила свое дело, — неожиданно грустно вздохнул он, лениво пробегая глазами по своим картам. — Я-то вишу у тебя на шее, не работаю.

— Ты мой повар, — улыбаюсь. — Это я тебя нещадно эксплуатирую. Если бы не ты, я бы голодала.

— Не говори ерунды, — отмахнулся Лео, поморщившись. — Я готовлю просто потому, что если бы не готовил, считал бы себя неблагодарным лентяем. А так я в самом деле живу за твой счет. Раньше жил за счет Дейка, а теперь за твой.

— Это ты говоришь ерунду, Лео, — хмурюсь. — Мы вместе, а, значит, ни за чей счет мы не живем.

— Нет, — твердо сказал оборотень. — Я должен найти себе занятие, чтобы тоже зарабатывать. Работая вместе, мы сможем ночевать в гостиницах, а не в лесу, и питаться получше.