Пути миров: Вихрь пламени

– А что? Пустошь стоит не на окраине? – озадачено спросил Гнугнир, когда они приблизились к кромке леса. Многолетние, древние деревья встретили их хмурой, пожелтевшей листвой и вязью толстых корней, торчавших из земли. Все словно говорило в этих древах – беги путник.

– Немного в глубь, на возвышенности. Но пройти по лесу придется сейчас, – покачал головой Лансель. – Но это место точно здесь. Видите вон тот шалаш? Там должна быть коновязь.

– И пару стражей, я так думаю? – подозрительно осматривая темный лес, в утренних сумерках игравший разнообразными тенями, сказал эльф.

– Верно. Но их нет, – кивнул Ланс. – Однако с конями в Лес ходу нет. Они там ноги поломают. А если жуки нападут – только мешать будут.

– И то верно, – пробурчал Гнугнир, слезая с лошади. – Эх, увидится бы еще нам, коняшка.

– Перестань, Гну. Сейчас узнаем в Пустоши, в чем проблема, и двинемся назад, – решил подбодрить приятеля Элайджа.

– А то нас взаду ждут особо. Теперь. Давай, ушастый, слезай на землю. А то не успеем к завтраку на местной кухне.

Лес встретил духотой. Несмотря на то, что стояла осень, в лесу было трудно дышать, и пот заструился по телам наемников, стоило им пройти несколько десятков шагов по тропе, ведшей в глубь зарослей.

Напряжение, особенно свойственное Лесу, вернулось знакомыми ощущениями к Ланселю буквально в считанные минуты. Он не был здесь более десятка лет, но знакомая мелкая дрожь и слабость в коленях накинулись на его тело, словно он был зеленым юнцом, а не повидавшим всякое ветераном. Дронго в свое время называл эти чувства миазмами. Слово, конечно, совсем из другой области, но… чертовски приелось когда-то в лексикон Ланса в дни его недолгого пребывания в Заградительном лесу.

Густые, тяжелые заросли окружали узкую тропу со всех сторон. Казалось, что если попытаешься пройти сквозь них, то завязнешь среди плотной листвы, кривых веток и торчащих из земли корней. Так, на самом деле и было – Лансель хорошо помнил, как попытался обойти проложенный разведчиками маршрут и чуть не запаниковал, когда проклятые сучья и листва лезли в лицо со всех сторон, практически лишив обзора. Его буквально вырубал из зарослей Дронго. Но теперь неустрашимого рейнджера с Ланселем не было. А были с ним не менее опытные бойцы – Гнугнир и Элайджа, чьи лица побелели также как и у него, когда они углубились в лес.

– Стоять, – сказал Элайджа. На правах быстрого и ловкого эльфа, чья родина – леса, он шел чуть впереди. Лансель не возражал: бывают такие моменты, когда ты не очень сопротивляешься некоторым решениям окружающих, потому что всем своим существом поддерживаешь их. Потому что страшно.

Эльф поднял руку и медленно опустился на корточки. Он медленно что-то разглядывал в куче пожухлой листвы впереди себя. Спустя некоторое время он махнул рукой, подзывая напарников.

Подойдя, Лансель посмотрел на то, что так заинтересовало эльфа. Сначала он увидел остроконечный шлем, меч, кинжал, копье и щит. На последнем была гравировка животного из дальнего севера, что за Непреступными Хребтами. Таких там звали медведями.

– Это Гульфронг, – сказал эльф. – Он был вместе с нами, в лагере Мортимера. Скорее всего был в составе еще одного отряда разведчиков.

– Не самые мы быстрые ребята, – хмыкнул гном. Пока Лансель разглядывали находку, гном встал за их спинами с топорами наголо в руках и очень внимательно осматривал округу. Ружье он не стал доставать по совету Ланса – на выстрел сбежится вся округа. В Лесу вообще огнестрельное оружие было под негласным запретом.

– Но пока самые удачливые, – покачал головой эльф. – Ты видишь еще одну странность?

– Нет крови. Вообще, – кивнул Лансель. Это он заметил сразу. – Такого я здесь не видел. Жуки не брали пленных, никогда. Всегда убивали жесткого и кроваво.

– Может, его схватили и оттащили куда-то? – предположил Гнугнир.

– И перед этим попросили сбросить всё оружие? – недоверчиво пробормотал Лансель. – Уж очень это странно всё выглядит.

– Думаете эрки? – сплюнул гном.

– Не исключено, – сказал Элайджа, резко понимаясь. – Не буду говорить избитую фразу, но…

– Смотрим в оба, – сказал Лансель и достал из ножен меч. – Пустошь должна быть рядом, но очень даже можем до неё не дойти.

Следующий участок пути получился особенно напряженным. Наемники шли очень медленно, прислушиваясь к каждому шороху, высматривая каждое ближайшее дерево. Пот струился градом по лицу, попадал в глаза. Руки стали каменными, доспехи давили невероятной тяжестью. От такого сумасшедшего напряжения свело живот, очень хотелось сбегать по нужде… Особенно угнетала тишина. Звенящая, почти совершенная.

– Всю дичь перебили либо жуки, либо рейнджеры, – пояснил Ланс. – Уже много лет ни одной птицы. И те, и те сделали это для еды и для того, чтобы не выдавать маскировку.

Спустя пару полных страха и переживаний поворотов по чащобам, наемники вышли на искусственно вырубленную прогалину, следом за котором возвышался вал, а на ней – сложенный из камня и дерева форт в виде многоугольника с квадратными башнями, обнесенный рвом, утыканным деревянными кольями.