Пути, которые не избираем

Он сказал что–то еще, но его образ и голос уже растворялись, как привидение на рассвете, пока не пропали полностью. Медленно, все в баре встали с колен и снова вернулись к своим делам. Ни один из них даже не взглянул на Мерлина. Я вернулся на свой стул, Мерлин вновь уставился в свой кубок.

— Я должен был быть там, — сказал он. — Но я был так зол, что все, о чем мог думать, была месть. Той предательской суке матери Мордреда. Морган Ла Фэй. Артур принял их, дал им все, и вместе они уничтожили все, что мы с Артуром построили. Мне понадобились годы, чтобы найти доказательства против них а затем они сбежали точно крысы. Мордред к своей тайно собранной армии. Морган к старым лесам, древним местам и Силам, которым она там поклонялась. Я не мог вынести мысль о том, что ей удастся выйти сухой из воды. Так что я оставил Артура собирать свою армию, пока сам отправился за Морган. Я был настолько уверен, что вернусь вовремя, но Морган заставила меня погоняться, и убийство этой суки заняло гораздо больше времени, чем я ожидал. К тому времени, когда я вернулся, все было кончено. Поле боя было пропитано кровью, и груды тел простирались вдоль всего горизонта. Несколько выживших рыцарей смотрели на меня так, словно это я во всем виноват, и, возможно, так оно и было. Они называли меня предателем и лже–другом, трусом и мразью. Они даже не позволили мне увидеть его тело. Я мог бы убить их всех взглядом или словом, заставить их страдать, как страдал я, но я не сделал этого. Поскольку Артур не хотел бы этого. Я не мог даже оплакать его. Мои глаза не созданы для этого. Но если бы я мог, то оплакивал Моего короля, моего друга. Моего сына, во всех отношениях.

Я все еще пытался понять, что мог сказать о такой огромной потере, столь глубоком горе и вине, когда светлый юный голос выкрикнул имя Мерлина. Мы все оглянулись, когда кто–то яркий и оживленный пробежал вприпрыжку через бар, улыбаясь и беспорядочно размахивая руками, направляясь без стеснения к нашему столу. Она была маленькой, грудастой блондинкой, с широко раскрытыми глазами и широко разинутым ртом, одетая в мерцающий шелк, который выглядел очень неуместным в этих грубых окрестностях. Она подпрыгивала на ходу, словно была наполнена всей энергией мира, сияя от свежей юной сексуальности. Ей вряд ли было больше шестнадцати лет. Она была симпатичной, это было сразу видно, и на лбу у нее была голубая татуировка, изображающая третий глаз. Еще несколько кельтских и друидских узоров оплетало ее обнаженные руки. Она подошла к нашему столику, бросилась на колени Мерлина, смеясь ему в сердитое лицо и игриво дергая за длинную бороду.

Ох милый, посмотри на это вытянутое лицо! Кто огорчил тебя на этот раз? Честно, любимый, я не могу оставить тебя ни на минуту. Хорошо, что твоя маленькая Ниму здесь, чтобы позаботиться о тебе! — она поцеловала его простодушно, отпила из его кубка скривилась и пропищала несколько детских ругательств, потом снова поцеловала его и назвала глупым старым медведем. Мерлин медленно улыбнулся, потом засмеялся и поиграл с ее грудями, пока она счастливо хихикала. Я изо всех сил стараются держать рот закрытым. Это была легендарная ведьма Ниму?

Это Ниму, — сказал Мерлин, спустя некоторое время, посмотрев на меня. — Мое единственное утешение. Ниму, это Джон Тейлор.

Она словно ребенок надула губы, глядя на меня.

Это ты расстроил моего любимого? Позор тебе! Ну же, Мерлин, покажи мне, как превратишь его в нечто хлопающее.

Тише, дитя, — сказал Мерлин. — Он проделал долгий путь, чтобы просить моей помощи. Я все еще рассматриваю возможность что–нибудь с этим поделать.

Это ведьма Ниму? — спросил я, всячески не допуская недоверие в мой голос.

Так и есть, — сказал Мерлин, убирая руку с ее платья, чтобы почесать свой огромный клювообразный нос. — Друидская жрица–отступница, а теперь и моя ученица в искусстве магии. Из всех моих различных ролей, я всегда наслаждался больше всего ролью учителя.

Это не все, чем ты наслаждаешься, распутный старый козел, — сказала Ниму, прижимаясь к волшебнику. — Побег от Друидов, это лучшее из того, что я когда–либо делала. — Она печально посмотрела на меня огромными темными глазами. — Мои родители продали меня им, когда я была только ребенком, но я так никогда и не приспособилась.

Меня весьма интересовало поклонение природе, и беготня по лесу без одежды, и много секса для обеспечения плодородия культур, но я обнаружила, что человеческие жертвы и их кишки прибитые к старому дубу выглядят очень мерзко. Поэтому я забрала понемногу всего, что удалось — что не было прибито гвоздями — и сбежала. — Вдруг она надулась и игриво шлепнула Мерлина по уху. — И ты обещал обучать меня магии. Настоящей магии. Когда ты собираешься обучать меня настоящей магии, любимый?

Всему свое время, — сказал Мерлин, игриво покусывая мочку ее уха зубами.

Это все очень хорошо, дорогой, — сказала Ниму, отталкивая его и, выпрямляясь у него на коленях — Но тем временем, есть различные купцы, которые пристают ко мне с оплатой. Девочка должна наслаждаться жизнью, любимый…