Пути, которые мы избираем

Однажды ассистентка ввела собаке мясо не через рот₇ а через фистулу желудка. Не все ли равно, как пища угодит в пищеварительный тракт? Надо было полагать, что регистрирующий аппарат вычертит кривую газообмена, характерную для организма, насытившегося мясом, Регина Павловна на этот раз просчиталась: потребление кислорода стало нарастать не сразу, а лишь спустя три часа, интенсивность газообмена также упала. Побудительные силы, ускоряющие обмен веществ во время и после приема пищи, вдруг утратили свое влияние на организм. Какую бы пищу ни вводили в желудок помимо полости рта — мясо, хлеб, молоко, подъем газообмена запаздывал. Еда оказалась не механическим актом в общей цепи превращения веществ, а в первую очередь сигналом, вызывающим химические изменения во всем организме. Неужели сигнализация из полости рта, недоумевала Ольнянская, в каждом случае предупреждает организм и клетки: «Выделяйте азот, к вам проследовали белки», или: «Сжигайте углеводы, готовьте место сахару».

Надо знать Ольнянскую. Увлеченная идеей, она ни перед чем не остановится. Самым трудным было найти творческий прием для дальнейших исканий. Нельзя сказать, чтобы в них был недостаток. Исследовательница оказывала им сердечный прием, отклоняла одни, проявляла симпатии к другим, пока не остановилась на несколько странном решении. Она будет вводить через рот некоторое количество сахара и проследит, в какой мере усилится его концентрация в крови.

Какой, казалось, в этом толк? Можно заранее сказать, что съеденный сахар на некоторое время задержится в крови. Оказывается, она задумала провести это испытание не на животном, а на человеке: мнимо накормить испытуемого и убедиться, что сахар, не достигнув желудка, все равно повысит количество глюкозы в крови.

Любой сотрудник лаборатории охотно согласится съесть несколько конфет и отдать каплю крови науке, но какую методику избрать?

— Как это сделать? — спрашивала она помощников. — Что бы вы посоветовали?

Никто ей помочь не сумел, и ей пришлось самой найти выход. Она дала испытуемому вместо сахара раствор сахарина — вещество, схожее с сахаром только по вкусу и не имеющее отношения к углеводам. Расчет физиолога был ясен: если нервные окончания полости рта действительно способны сигнализировать о том, какие именно вещества проследовали, то организм, обманутый вкусом сахарина, станет усиленно выделять сахар в кровь. Он растратит свои запасы, не получив ничего взамен.

Так и случилось: не поглотив ни крошки сахара, по одному лишь сигналу органов вкуса организм приготовился к приему углеводов. Количество сахара в крови испытуемого выросло. Успех наполнил сердце ассистентки надеждой. Опыты последовали один за другим безудержно быстро. Было похоже на то, что она стала наконец на твердую почву и знает теперь, как ей быть.

Раствор сахарина был предложен собаке. Она только лизнула его и отказалась пить. К напитку прибавили молоко. Животное неохотно проглотило его, но в крови сахару не прибавилось. Там, где человек дал себя обмануть, анализаторы собаки оказались настороже. Животное обнаружило совершенство, недоступное человеку.

Одна из чудесных особенностей материалистического научного познания — его глубокое проникновение в сущность вещей, познание природы не только во имя познания, но и ради уразумения того, чем найденная закономерность может служить человеку. Обретенная истина должна стать методом дальнейших исканий, теория — практикой, — таков материалистический принцип.

Маленькая ассистентка, воспитанная в духе марксистских идей, строго следовала этому правилу. Обнаружив, что пища в ротовой полости диктует организму дальнейший образ действий, она задумала использовать эту сигнализацию для господства над целым рядом химических процессов в пищеварении. Ничто не помешает ей путем одиночных долгих или повторных сигналов различной частоты и напряжения понуждать организм выделять ничтожные количества сахара или насыщать им кровь.

Эту сложную проблему, за которую еще не брался ни один физиолог, Ольнянская разрешила с помощью обыкновенной конфетки. В одном случае испытуемый проглатывал ее, а в другом — подолгу сосал. Быстро съеденный леденец — короткий сигнал — не повышал ни уровня газообмена, ни количества сахара в крови. Чем дольше, однако, конфетка оставалась во рту и сигнализация становилась настойчивей, тем больше кровь насыщалась сахаром и повышался обмен.

Этот опыт объяснил другое любопытное наблюдение. Давно было замечено, что люди, занимающиеся физическим трудом, охотно примешивают к своей пище сахар и с особым удовольствием поедают его во время тяжелой работы. Физиологи объясняли это необходимостью пополнить запасы для питания мышц. Никому в голову не приходило, что углеводы одним лишь своим появлением в полости рта ускоряют выход сахара в кровь, который тут же становится источником сил.