Пути будущего

— Я восхищаюсь, дорогой мой, вашим энтузиазмом, но человечество не может пассивно ждать, пока вы доберетесь до конца ваших поисков и поймаете наконец синюю птицу, которая почти уже сто лет не дается нам в руки.

— Теоретически мы уже добрались до конца, могу вас в этом уверить, — прозвучал почти торжественно, со сдержанным ликованием голос Андрея. — Мы будем первыми в мире обладателями этого неисчерпаемого могущества!

Напряженная тишина воцарилась на мгновение в салоне среди пассажиров.

Фирмен в необычайном возбуждении приподнялся в кресле и закричал:

— Не может быть! Повторите! Вы нас мистифицируете!

Ошеломленный Филат растерянно говорил:

— Андрей, что ты говоришь? Ты не шутишь, Андрей?

И опять раздался с экрана вибрирующий от едва сдерживаемого волнения голос:

— Я заканчиваю проверку последних вычислений и расчетов нашей бригады… хотя ошибки быть не может: у нас и бригаде работает знаменитый Гельфонд. Ваш сверстник, уважаемый Глебов… Мой элефотосчетчик за эти два дня не подал ни одного тревожного сигнала… Все будет правильно.

В салоне раздался тихий мелодичный звук.

— Это мой счетчик требует материала, — сказал с улыбкой Андрей. — Я дам ему сейчас самую важную, решающую формулу Гельфонда. Через пять минут он ее расшифрует, и тогда я смогу закричать на весь мир о нашей радости! Одну минуту…

Он отвернулся и, слегка прихрамывая, стал удаляться в глубь комнаты. Стало видно легкое, изящное убранство ее из тканей с матово-металлическим отблеском и удивительно гармоничной окраски, легкой мебели художественной формы и отделки, цветов, картин и небольших скульптурных фигурок. Возле одной из стен стоял на шести высоких и гонких ножках продолговатый ящик из темной лакированной пластмассы, утыканный черными, белыми, цветными головками, с кнопками, прорезями и с большой щелью на верхней поверхности.

Из щели торчал продолговатый желтый листок из похожего на целлулоид полупрозрачного материала. Листок погружался в щель, как будто его что-то втягивало туда.

Пассажиры корабля видели, как Андрей, припадая на ногу, подошел к столу с разбросанными на нем валиками, скрученными звукописными лентами, пачками звукописных листков, старинными книгами в переплетах.

Он начал перебирать на столе желтоватые гибкие листки, потом все беспокойнее расшвыривал их по столу, потом бросился открывать ящики стола, выбрасывая их содержимое, роясь в них со всевозрастающей тревогой.

Пассажиры видели эту тревогу Андрея в его глазах и в его быстрых, беспорядочных движениях. Эта тревога стала передаваться кучке людей, взволнованно следивших за человеком, находившимся за три тысячи километров от них и на двести километров под ними.

Филат наконец не выдержал и крикнул:

— Андрей, что с тобой? Что тебя так встревожило?

Искаженное, бледное лицо Андрея повернулось к экрану.

— Андрей! — закричал Филат, бросаясь к экрану. — Что случилось, Андрей?

С экрана послышался глухой, прерывистый голос:

— Я не могу… найти… формулу Гельфонда… Пропала… с нею много других…

Все вскочили со своих мест и подбежали к экрану. Неподвижным остался лишь один человек с монгольским типом лица, сидевший в глубине салона, позади всех. Но теперь, когда все переменили свои места, эта обособленная фигура оказалась на виду, никем не заслоненной.

Глаза Андрея остановились на этом человеке. Какая-то догадка сверкнула в них. Он бросился к экрану, протянув руки вперед, и закричал:

— Он здесь! Он летит во Владивосток! А-а-а! Я понимаю! Я понимаю! Задержите его! Арестуйте!.. Он все время преследовал меня! Он украл формулы! Обыщите его! Сейчас же… сию минуту…

Голова Андрея металась перед экраном, его глаза, устремленные в угол салона, на желтолицего незнакомца, готовы были выскочить из орбит. Его голос хрипел.

В салоне воцарилось смятение. Филат нажал кнопку тревожного сигнала. Люди метались по комнате, не зная, что делать, и не спуская глаз с незнакомца.

Тот уже стоял, вжавшись в угол возле окна. Его желтоватое лицо посерело. Его глаза смотрели твердо и жестко.

— Этот человек, очевидно, с ума сошел, — сказал он резким голосом. — Я в первый раз вижу его.

— Неправда! — вскричал Андрей, задыхаясь. — Вчера я застал его выходящим из моей комнаты… Он говорил, что ошибся. Обыщите его немедленно…

В салон вбежало несколько человек в форменных головных уборах. Впереди был командир корабля — высокий, плечистый блондин с глубоким шрамом через щеку.

В дверях столпились пассажиры из других кают и салонов.

— В чем дело? — быстро спросил командир. — Кто подал сигнал тревоги?

— Я, — ответил Филат, идя навстречу командиру. — У моего друга, ассистента Всесоюзного института космической физики, похитили чрезвычайной важности записи, касающиеся мирового открытия. Связавшись из Москвы через телевизор со мной, он случайно узнал здесь человека, которого он обвиняет в краже этих документов. Он требует его ареста и обыска. Этот человек — вот он стоит в углу.