Путевые заметки

Выехав оттуда, мы за полтора дня достигли Гюзель-Хисара. На полпути мы натолкнулись на очень большую и высокую гору; на вершине горы находился приятный на вкус родник, холодный и ледяной, так что летом человек не мог и двух глотков воды сделать, такой она была студеной. Когда мы спустились с горы на равнину, нас начал мучить зловонный воздух, так что мы все заболели, ибо это страна низменная и [расположена] близко к южным краям. Вода здесь нездоровая, а из фруктов – одни только желтые апельсины, померанцы и лимоны в бесчисленном [множестве], и [стоят они] дешево. Зимы не бывает вовсе, но все время лето, так что все животные рожают дважды в год. Точно также дважды в год засевают все растения, травы и сажают овощи и дважды снимают урожай. Говорят, что [здесь] бывает такая сильная жара, что однажды от высокой температуры расплавился свинец на мечети. Кроме бесчисленного множества аистов, рассеявшихся по всей стране, селам, городам и кровлям, других птиц здесь не увидишь. Там (в Гюзель-Хисаре) были один иерей, тридцать семей армян и деревянная церковь.

Оттуда мы хотели отправиться берегом моря на остров Патмос, где Иоанну явилось видение и где он написал Евангелие[72]; там, в серебряном гробу, лежит, как живое, набальзамированное тело Прохора. Однако нам сказали, что вокруг разъезжают на своих каюках много пиратов, поэтому мы побоялись ехать, хотя [до него] близко, всего три дня пути. Мы вновь вернулись в Измир, а оттуда в Стамбул.

Сев на судно, мы пятидневный путь не смогли преодолеть и в двадцать три дня, ибо на море была большая качка. Там мы увидели различные острова и развалины строений. Мы прибыли на один большой греческий остров, который зовется Митили[73]. Нам сказали, что там есть 360 сел и пять городов. В порту мы отыскали три армянские семьи носильщиков, два дня отдыхали у них и утешились.

Затем оттуда мы прибыли в богаз-Хисар[74], по обе стороны которого, [со стороны] Анатолии и [со стороны] Румелии, были построены сильные крепости.

Там были большие пушки, таких пушек и в Стамбуле нет; мы увидели одну пушку, которая называлась Бал-емез, величина ее жерла [равнялась] кулачу. Там были две-три армянские семьи, которые, увидев нас, страдающих лихорадкой и слабых, с любовью приняли нас и отвели к себе домой, целую неделю заботились о нас и лечили, обслуживали и кормили.

Они препроводили нас до Галлиполи; это также большой город и большой порт; все военные и [прочие] суда собираются там и ожидают капитана и оттуда направляются на врага. Там становятся на якорь и галионы Мсыра; там же заготовляют хлеб, воду и прочие припасы. Мы пробыли там один месяц, так как было много армян, один инок и иерей; говорят, до каменоломной мастерской час [пути]. Люди [здесь] недоброжелательные.

Оттуда в три дня мы достигли Текир-Дага. Это также маленький портовый городок, расположенный на холме. Здесь, у моря, стояла прочная церковь, построенная трудами и многочисленными даяниями некоего вардапета по имени Акоп из Зейтуна, которого после смерти похоронили здесь. Здесь жили двести, а может и более, армян, пять иереев и два инока. Там мы пробыли два месяца.

Сев там на судно, мы прибыли в порт Кара-Мусал. Там жил один старый иерей, наполовину армянин. В какое бы место вы ни прибыли, везде встретите армян, ибо распространились, рассеялись они по лицу земли, как пыль. Там мы пробыли четыре дня.