Читаем Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы полностью

«Король и слаб, и болен…»

Кларенса ведут в Тауэр. Ричард посочувствовал ему и пообещал помочь, но в глубине души он ликует. Не успевает уйти Кларенс, как появляется только что освобожденный Хейстингс и клянется отомстить родственникам королевы. На вопрос Ричарда о новостях Хейстингс отвечает:

Король и слаб, и болен, и печален;

Врачи весьма боятся за него.

Акт I, сцена 1, строки 136–137

В момент заточения Кларенса Эдуарду всего тридцать шесть лет, но он преждевременно состарился (даже по меркам той эпохи).

Конечно, следует признать, что жизнь у него была тяжелая. Она была наполнена сражениями, изгнаниями, возвращениями и стремительными походами. Даже после битвы у Тьюксбери он не знал покоя. Хотя гражданская война на время прекратилась, однако Эдуард совершал заграничные походы (о которых Шекспир не упоминает).

Король не забыл, что Людовик XI Французский помог Уорику и королеве Маргарите, в результате Эдуарду, проигравшему битву, пришлось спасаться бегством. Поэтому в 1473 г., через два года после битвы при Тьюксбери, Эдуард, объединившись с Бургундией, начал готовиться к вторжению во Францию, как в дни величия Генриха V. (В то время Карл Смелый был еще жив, а он с готовностью принял бы любое предложение, направленное на ослабление Франции.)

20 июня 1475 г. Эдуард собрал самую многочисленную в истории Англии армию из воевавших за пределами страны и высадился в Кале.

Но по сравнению с эпохой Генриха V многое изменилось. Во-первых, Бургундия не оправдала надежд Эдуарда: Карл не был готов оказать обещанную помощь.

Во-вторых, Людовик XI был весьма необычным королем, и Эдуард IV во многом ему уступал. Вместо того чтобы сражаться, Людовик отправил Эдуарду льстивое послание и триста возов вина. Естественно, английские солдаты тут же перепились.

За вином последовало золото. Английские лорды приняли его с удовольствием (правда, Хейстингс сильно занервничал и не решился принять его; он предложил подержать это золото у себя, пока он не найдет другого выхода). Самого короля Людовик подкупил обещанием со временем женить своего сына на дочери Эдуарда. Эдуард стремился выгодно пристроить пять своих дочерей, и это предложение вполне его удовлетворило.

В результате англичане, армия которых во Франции намного превышала армию Генриха V, уплыли обратно без боя.

Против этого позора протестовал лишь один человек — Ричард Глостер. Естественно, позднейшие официальные историки, занимавшие антийоркистскую позицию, не упоминали об этом.

Однако преждевременная дряхлость Эдуарда была вызвана не столько тяготами королевской жизни, сколько его невоздержанностью. Он слишком много ел и занимался любовью, отчего растолстел и износился. Недаром Ричард отвечает Хейстингсу:

О, он давно вел пагубную жизнь

И царственное тело истощал…

Акт I, сцена 1, строки 139–140
«На Анне Уорик…»

Эта новость радует Ричарда. За смертью Джорджа последует смерть Эдуарда, в результате он останется последним сыном покойного Ричарда Йорка. Он говорит:

Тогда на Анне Уорик я женюсь.

Акт I, сцена 1, строка 153

Анна, вдова принца Уэльского, наследника Ланкастеров, была младшей дочерью Уорика. (В третьей части «Генриха VI» Шекспир называет ее старшей дочерью — см. в гл. 13: «Дочь старшую мою…» — но здесь эта ошибка исправлена.)

Именно эту Анну держал под домашним арестом Джордж Кларенс, стремясь сохранить для себя наследство Уорика. Между тем Ричард страстно желал жениться на Анне, чтобы обеспечить себе прочную финансовую базу. (Однако это вовсе не значит, что он не питал к ней любви. Во-первых, обе дочери Уорика были красавицами; Во-вторых, кто сказал, что деньги препятствуют нежным чувствам?)

В этом вопросе король Эдуард поддерживал Ричарда. Он стремился вознаградить младшего брата за преданность и вовсе не жаждал, чтобы вероломный Джордж умножал свои богатства. Однако Джордж противился этому и соглашался на брак брата только в том случае, если Ричард откажется от притязаний на половину наследства Уорика (вторая половина уже и так принадлежала Кларенсу).

«Бледный прах…»

Не успевает Ричард уйти, как появляется леди Анна Невилл — та самая, о которой он только что упоминал. Она сопровождает тело своего свекра Генриха VI и оплакивает его смерть. Это означает, что сцена происходит вскоре после 21 мая 1471 г. (именно тогда был убит король), то есть за семь лет до заточения Кларенса в Тауэр.

Анна обращается к мертвому королю:

Лик ледяной святого короля!

Бескровные останки царской крови!

Ты, бледный прах Ланкастерского дома!

Акт I, сцена 2, строки 5–6

Анна проклинает человека, который убил доброго короля. В версии Шекспира ей известно, что это сделал Ричард Глостер. Обращаясь к трупу, она говорит:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология