Путешествия Гулливера

Охотники объяснять таким способом истоки заключенной в "Путешествиях Гулливера" сатиры не перевелись и поныне. Во времена викторианской Англии (вторая половина XIX в.) книгу объявили непристойной и грязной, ее сокращали, печатали без последней части и в дистиллированных пересказах, чтобы превратить в безобидную сказку для малышей. Но за последние полвека человечество, пережившее две мировые войны, коричневую фашистскую чуму и трагедию Хиросимы, было столько раз на волосок от гибели, что люди, казалось бы, сделали все возможное, дабы подтвердить справедливость прогнозов сатирика, а объявленный безумцем выглядит теперь мрачным пророком. Во всяком случае, именно в наши дни, через двести пятьдесят лет после выхода этой книги, она менее всего вызывает к себе почтительное равнодушие, как то нередко наблюдается по отношению к классике, о которой следует что-то знать, дабы при случае обронить несколько слов, но которую не спешат перечесть. Оставаясь любимым чтением детей, она в полном своем объеме адресована взрослому мыслящему читателю, потому что посвящена самым коренным проблемам, от решения которых зависит будущее человечества, его существование.

В год публикации "Путешествий Гулливера" Свифту было уже под шестьдесят, и книга по существу представляет итог его раздумий над своей эпохой, чрезвычайно насыщенной всякого рода драматическими событиями, над своим собственным жизненным опытом, над различными общественными институтами и формами государственного управления в над тем, что такое сам человек, создавший такие институты.

Суровая гражданская война в Англии, завершившаяся казнью короля Карла I Стюарта (1649 г.) и установлением новых буржуазных порядков, религиозные распри между католиками и протестантами, раздиравшие страну и отличавшиеся крайним фанатизмом и нетерпимостью, беспрерывные войны, длившиеся по многу лет и опустошавшие целые районы Европы, как, например, война за испанское наследство (1707-1714 гг.), постоянная борьба за власть двух политических партий - тори и вигов - внутри страны, в которой обе они не гнушались никакими средствами, - все это казалось иным мыслителям естественным следствием процесса совершенствования человеческого общества и нисколько не подрывало их веры в будущее. Многие современники Свифта полагали, что достаточно разъяснить людям, в чем состоит их благо, просветить их разум, внушить им справедливые представления о вещах - и все образуется. В XVIII веке таких людей называли просветителями.

Свифт не разделял этого оптимизма. Сын бедного чиновника в Ирландии, безвестный сельский священник, он силой своего таланта добился, казалось бы, невозможного: он был признан самым талантливым английским писателем своего времени, его дружбы домогались министры, его памфлеты оказывали огромное влияние на общественное мнение страны и, в частности, содействовали быстрейшему завершению войны за испанское наследство. И что же? Он только лишний раз убедился, какие ничтожные люди стоят у кормила власти, какие низменные побуждения и страстишки - корысть, тщеславие, честолюбие, зависть, соперничество и коварство - движут их поступками и как эти люди постыдно неблагодарны.

Несмотря на все услуги, оказанные им правительству тори, королева Анна не сочла возможным предоставить Свифту церковную должность, о которой он хлопотал, поскольку считала тон его памфлетов и особенно "Сказки бочки" слишком вольным и непочтительным. Вот почему и его героя Гулливера, утащившего весь флот Блефуску и доставившего таким образом победу монарху лилипутов, не без влияния королевы в конце концов отблагодарили, решив его ослепить и обречь тем самым на мучительную смерть. Гулливер, правда, потушил пожар в ее покоях не совсем обычным способом, и королева сочла это дерзкой и предосудительной выходкой. Но этим саркастическим эпизодом Свифт явно хотел сказать: когда твой дом охвачен пожаром и на карту поставлено само существование, не все ли равно, какими средствами добыто спасение? Увы! "...величайшие услуги, оказываемые монархам, не в силах перетянуть... чашу весов, если на другую бывает положен отказ в потворстве их страстям".

В XVIII веке принято было считать, что характер всех общественных учреждений в первую очередь определяется характером людей, их природой, которая рассматривалась как изначально нечто совершенно одинаковое у всех народов и во все времена. Свифт в этой связи склонен был чрезвычайно скептически и даже пессимистически оценивать возможности усовершенствования как людей, так и общественных нравов. "Не ожидайте от человека более того, на что это животное способно, - пишет он в 1725 году приятелю, завершая работу над книгой, - и тогда мое описание еху будет с каждым днем казаться вам все более похожим". И в другом письме того же года мы читаем: "Я собрал материалы для трактата, доказывающего ложность определения animal rationale[1], и покажу, что человек всего лишь rationis capax[2]". Свифт утверждал, что именно такая концепция человека лежит в основе его "Путешествий Гулливера".