Читаем Путешествие в Уссурийском крае. 1867-1869 гг. полностью

С копьём в руках несётся гольд к плывущей козе и одним ударом пронзает её насквозь в шею, немного ниже позвоночного столба для того, чтобы убить не наповал, иначе она утонет и пропадёт для него. Получив же только рану, правда смертельную, коза еще в предсмертной агонии держится на поверхности воды, а подплывающие тем временем жёны и дети гольдов тащат к берегу свою добычу. Пронзив одну козу, гольд бросается за другою, третьею, четвёртою и т. д., пока он видит ещё в реке свою добычу.

Голоса людей, предсмертные станы раненых коз, вода, обагрённая кровью, лодки гольдов, несущиеся, как птицы, по волнам - всё это представляет дикую, оригинальную картину. Но скоро всё смолкает. Только немногие счастливые козы успели в суматохе выплыть на берег и исчезнуть в кустах. Большая часть досталась в добычу охотникам, которые начинают снимать шкуры, резать и сушить на солнце мясо, составляющее, вместе с рыбою, главную пищу для бедного, неприхотливого гольда…

<p>ГЛАВА ДЕСЯТАЯ</p>Общие выводы относительно климата Уссурийского края и причины, обусловливающие его особенный характер. - Общий взгляд на колонизацию этой страны.

Во время своего пребывания в Уссурийском крае я производил в течение пятнадцати месяцев метеорологические наблюдения, которые, конечно, не могут считаться совершенно точными при постоянных передвижениях с места на место, но, тем не менее, дают хотя приблизительное понятие о климате этой интересной страны [197]. Более точные данные я могу сообщить лишь относительно весны в Ханкайском бассейне, которую я наблюдал там два года сряду и оба раза на одном и том же месте. Во всяком случае, не вдаваясь в подробности, более или менее подверженные случайностям и приобретающие достоверность через долгий ряд наблюдений, в настоящем рассказе я ограничусь указанием только главных черт климата Уссурийского края и тех причин, которые обусловливают его особенный характер [198].

Начну с того, что, несмотря на довольно южное положение этого края - между 42 и 48° северной широты - здешний климат далеко не может сравниться с климатом соответствующих местностей Европы и в общем характеризуется гораздо большею суровостью. Таким образом, средние месячные цифры из наблюдений, мною произведенных, а равно средние выводы для зимы, весны, лета, осени и целого года, следующие:

Если для сравнения обратимся к различным местностям Европы, то увидим, что даже Архангельск, лежащий под 64° северной широты, имеет меньшую среднюю температуру зимы (-10,1°Р), между тем как средняя температура этого времени года для местностей, находящихся на одинаковой широте с Уссурийским краем, колеблется от -7,6°Р (Царицын 48° северной широты) до +5,7°Р (Пергошьян 42° северной широты).

Затем близко подходящую среднюю температуру весны в Европе имеют - Псков и Митава, лежащие на 8 или даже 9° севернее Уссурийского края и притом в восточной полосе европейского материка, где климатические условия, как известно, гораздо менее благоприятны, нежели в западной его части. Разница же в средней температуре весны различных пунктов Западной Европы с соответствующими по широте местами Уссурийского края простирается до +8,5°Р.

Относительно лета всего более встречается сходства между Уссурийским краем [199] и европейскими местностями, так как подобную же или близко подходящую среднюю температуру имеют в России - Тамбов (52° северной широты), Курск (51° северной широты) и Житомир (50° северной широты), а в Западной Европе - Фрейберг (50° северной широты), Дрезден (51° северной широты), Руан (49° северной широты) и др.

Осень Уссурийского края, подобно тому как весна и зима, имеет гораздо низшую температуру относительно соответствующих мест Европы, и эта разница доходит в восточной половине нашего материка до +7,5°Р (Севастополь 44° северной широты), а в западной - более чем +9,5°Р (Ним 43° северной широты).

Наконец, если возьмем среднюю температуру целого года (+2,1°Р), то увидим, что соответствующая ей изотерма (+2°Р) в Европе проходит севернее Вазы (63° северной широты), Петрозаводска (61° северной широты), Вологды (59° северной широты), Казани (55° северной широты) и южнее Уфы (54° северной широты). Таким образом, даже в восточной части европейского материка местности с среднею годовою температурою, равною таковой же температуре Уссурийского края, лежат в самом меньшем случае на 6°, а в самом большем случае - 15° севернее, нежели этот последний.

Но еще более, нежели подобные сравнения, об особенном характере климата Уссурийского края свидетельствуют те отдельные, в высшей степени интересные факты, которые мне удалось наблюдать.

Перейти на страницу:

Все книги серии Зеленая серия

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука