Путешествие в Тянь-Шань

Во вторую половину ночи на 17 сентября заблистали звезды. Утро было морозное, но инея было мало. Речка Теректы, у которой мы ночевали, протекала в неглубокой долине предгорья, имевшей не более полуверсты ширины. В долине росла роща вековых, но довольно редких тополей (Populus laurifolia), которых можно было насчитать не более двухсоттрехсот.

Вид через долину на замыкающие ее снежные белки Семиреченского или Джунгарского Алатау был очень красив. Поляны вечного снега за ночь очень расширились за счет свежевыпавшего снега. Температура и днем была низкой.

Выехали мы со своего ночлега рано поутру. Дорога наша пролегала по холмистой, почти гористой местности; но обнажений горно-каменных пород мы встречали очень мало. Обнажения эти состояли из кремнистого сланца, переходящего в роговик, с очень неясным напластованием. Растительность в значительной мере уже поблекла, но цвели еще некоторые степные травы, как, например, Berteroa incana, Althea officinalis, Tanacetum fruticulosum, Saussurea coronata, Salvia sylvestris, Nepeta ucranica, Salsola affinis. Вдали от нас на невысоких предгорьях кое-где виднелся лес. Предгорья эти заслоняли главную снежную цепь.

После нескольких легких перевалов, верст через двадцать от нашего ночлега на Теректы, мы начали спускаться в долину реки Лепсы и, наконец, увидели Чубарагачское, или Лепсинское, поселение, расположенное на слиянии двух ветвей, образующих эту реку в продольной долине Семиреченского Алатау, имеющей форму удлиненного эллипса верст в двенадцать длины и до 7 ширины, со всех сторон замкнутого горами; главная ось этого эллипса была направлена от северо-востока к юго-западу. Обе сливающиеся ветви брали начало в высокой цепи, ограничивающей эллиптическую долину с юго-востока, а после их слияния соединенная река (Лепса) прорывалась через дикие ущелья менее высокой цепи, ограничивающей эллиптическую долину с юго-запада. В 1857 году дороги через это ущелье не существовало; она проходила через не особенно высокий и безлесный перевал северо-западной цепи. Юго-восточная же цепь, более высокая, чем северо-западная, имела на своих вершинах снежные поляны, а скат ее, обращенный к эллиптической долине, на дне которой было расположено Лепсинское поселение, весь покрытый разнообразным лиственным лесом, носил название чубар-агача (пестрого леса) и вполне его оправдывал, особенно в своем чудном осеннем убранстве.

Вообще Чубарагачская долина представляет местность хотя не столь грандиозную, как долины Тянь-Шаня и Заилийского Алатау, но не менее привлекательную, чем лучшие долины французских Вогезов и Гардта в Баварском Пфальце, с которыми имеют большое сходство в своем осеннем убранстве. Гипсометрическое определение дало мне для высоты дна Чубарагачской долины 820 метров абсолютной высоты. Лепсинский поселок был довольно хорошо обстроен из осинового леса, и только подоконники и косяки были сделаны из елового леса. Всех домов в Лепсинском поселении было в 1857 году 440, а жителей

Поселенцы этой русской колонии в Центральной Азии, как крестьяне, так и казаки, были чрезвычайно довольны климатическими условиями страны и в особенности ее привольем и плодородием, хотя при непривычке к местным климатическим условиям болезни на первое время были часты. Но болезни эти зависели преимущественно от условий, неизбежно связанных с самым процессом колонизации. Преобладавшие болезни – цинга, дизентерия у детей и горячка – были в особенности обусловлены неприспособлением к местным условиям, отсутствием крова в климате довольно дождливом и подверженном быстрым переменам температуры, недостаточностью медицинской помощи, плохим уходом за детьми при первых усиленных полевых и строевых работах и злоупотреблением плодами и ягодами.

В 1857 году под посевами Лепсинского поселения уже было занято озимым хлебом (рожью) 105 десятин, яровым хлебом 753 десятины (пшеницы 245 десятин, ярицы 210, овса 194, ячменя 60, проса 25, гороха 19). Сверх того, под посевами льна было 30 десятин и конопли 1 десятина. Урожай этих хлебов в течение последних трех лет был следующий: проса сам-40, пшеницы – от сам-15 до 20, ржи и ярицы – от сам-12 до 15, овса – от сам-6 до 10. Урожаи льна и конопли были также превосходны.

Хлеба в Чубарагачской долине, при достаточно дождливом климате, особенно в первую половину лета, в поливе не нуждаются, но при поливе (никак не более одного во все лето) дают больше зерна. Корма для скота неимоверно хороши, так как травы растут здесь не менее роскошно, чем в лучших алтайских долинах. Только некоторые овощи, а именно огурцы, арбузы и дыни, не вызревают вследствие ранних инеев, представляющих единственный дефект прекрасного климата Чубарагачской долины. Во все время моего посещения этой долины (в половине сентября 1857 г.) температура по утрам была низкая и инеи начались уже с начала сентября.