Путешествие в Градир (СИ)

И мне сейчас совершенно не хочется смотреть на милующуюся пару молодых людей на лавке, мимо которых иду. Какой — то юных лорд, какая — то юная леди, судя по одежде и стати. Даже слушать его чувственных речей не хочется. Эти его вздёрнутые брови и проникновенный взгляд голубых глаз, направленный то ли в её глаза, то ли в её пышное декольте… Поэтому спешу проскочить дальше по прогулочной дорожке.

Но слышу то, что ввергает меня в ступор. И даже не сразу. Похоже, парень читает девушке стихи уже какое — то время. И несколько куплетов нового я уже пропустил мимо ушей. Но когда меня вдруг осенило, встаю статуей в пяти метрах от их лавки, будто боюсь спугнуть живого солнечного зайчика.

А парень, мир для которого явно сузился до девушки, продолжает с чувством и выражением:

…она кругом себя взирает:
Ей нет соперниц, нет подруг;
Красавиц наших бледный круг
В ее сияньи исчезает.
Куда бы ты ни поспешал,
Хоть на любовное свиданье,
Какое б в сердце ни питал
Ты сокровенное мечтанье,—
Но, встретясь с ней, смущенный, ты
Вдруг остановишься невольно,
Благоговея богомольно
Перед святыней красоты.

Оборачиваюсь к парочке, как, наверное, Джони Кейдж в фильме «Без лица» в эпизоде, когда его перекосило. Парень как раз закончил и впервые взглянул на меня настороженно.

— Простите, сэр, мы знакомы? — Поинтересовался молодой человек.

Девушка тут же обернулась. Каштановые волосы, пугливая и с веснушками. Успела раскраснеться. И чёрт с ней.

— Я. Думаю. Что. Ещё. Нет, — выдал я, акцентируя на каждом слове и, чуть собравшись с мыслями, спросил: — Простите, а вы сейчас прочли очень интересное стихотворение. Никогда раньше такого не слышал. Это случайно не вы сочинили?

Парень усмехнулся несколько нелепо, видно, что с огромным облегчением.

— Что вы, это же Шатур! — Воскликнул. — Его позднее творчество! Очень известное стихотворение «Красавица».

— Шатур, который Беринг Шатур? — Уточняю, сглатывая слюнку.

— Ну да! — Опешил парень. — Ой, а вы, полагаю, не местный? Наверное, издалека, раз не слышали. Позвольте ещё прочту.

И начинает очередное стихотворение Александра Сергеевича Пушкина мне заливать.

С видом полного идиота слушаю. Парень с особой страстью переходит к раннему «творчеству» Шатура и давай мне Сергея Александровича Еленина зачитывать.

Но здесь я, млять, уже не выдержал и пошёл быстрым шагом прочь, наплевав на всякую вежливость.

Вот почему принцесса Ангелина от одних только «его» стихов текла и таяла!

Беринг Шатур, да ты спалился, земляк.

Конец третьей книги.

Продолжение следует!