Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.

   Вместе мы выработали план снаряжения и в течение февраля и марта 1908 г. непрерывно хлопотали над его своевременным изготовлением. Метеорологические инструменты были заказаны мастерской Ф. О. Мюллера, планктонные сетки и аппараты для добывания проб ила и грунта -- Цвиккерту в Киле; палатки, вьючные ящики и сумы, а также капковая складная лодка для перевозки на вьюке -- фирме Кебке и т. д.

   Мы брали с собой 4 фотографических аппарата (2 разм. 9х12; и 2 -- 13х18; объективы Цейса; камеры "Alpine" Фохтлендера и "Globus"), 6 психрометров Фуса, 6 анероидов, 1 ртутный барометр Фортена-Фуса, 1 гипсотермометр, 6 почвенных термометров в эбонитовых трубках (для глубин 0,1 ми 0,8 м), затем термометры -- родниковые системы А. В. Вознесенского, пращи минимальные, 1 глубоководный Негретти и Замбра, гигрометры Лампрехта. Для сушки растений были заготовлены 30 прессов с железными рамками как занимающие меньше места, запас суконок и пр. Для агрономических опытов был взят набор семян полевых и огородных, преимущественно северных (финляндских) сортов, все необходимое для съемки пробных участков, некоторые удобрения и все необходимое для подсчета ценности леса на пробных участках.

   Благодаря ходатайству Русского географического общества, министерство путей сообщения дало нам при обыкновенной плате за билеты II класса отдельный вагон от Петербурга до Владивостока; морское министерство обещало доставить экспедицию из Владивостока в Петропавловск и обратно, насколько это будет осуществимо реально; администрация Приморской области оказала содействие в форме открытых листов; наконец, военное ведомство отпустило бесплатно 80 кавалерийских берданок и соответствующее количество патронов, которые и были впоследствии поделены между пятью отделами экспедиции, частью для вооружения рабочих, частью для раздачи населению в обмен на различные услуги.

   Особенно горячее участие во всех этих хлопотах и переговорах принадлежит Ю. М. Шокальскому, который все время относился к экспедиции так, как если бы она была его личным делом, и чрезвычайно много способствовал ее успеху.

   За несколько дней до отъезда все наличные участники экспедиции собрались у П. П. Семенова-Тян-Шанского, который и напутствовал их речью, указав на большую важность экспедиции как в научном, так и в практическом отношении и на необходимость дружной и согласной работы.

   21 апреля 1908 г. все мы со всем снаряжением тронулись из Петербурга в путь с почтовым поездом Вологодской железной дороги. Предоставленный министром путей сообщения в распоряжение экспедиции вагон вместил, кроме пяти членов ботанического отдела, еще зоологов В. Л. Бианки, П. Ю. Шмидта, А. Н. Державина, гидролога В. Н. Лебедева, препаратора Л. Бэра, геологов С. А. Конради, Е. В. Круга, В. М. Козловского и Н. Г. Келя {* Правильно: Келля. -- Прим. ред., 2008 г.}; двое последних ехали с женами, так что всего составилась компания в 16 человек. Оставшиеся свободными места и часть проходов мы заняли багажом экспедиции, что значительно помогло нам, так как провоз багажа до Владивостока, благодаря высокому тарифу Китайской восточной железной дороги, очень дорог, и ботаническому отделу пришлось за ту часть своего груза, которая была сдана в багаж, уплатить 400 руб. Путь по железной дороге, разумеется, описывать нечего. Во Владивосток мы приехали 11 мая, пробыв в пути 19 суток. По дороге на ст. Тайга к нам присоединился нанятый мною, при любезном содействии проф. П. Н. Крылова в Томске, уроженец г. Сургута на Оби И. Г. Кайдалов, взятый на должность старшего рабочего; он заведовал впоследствии оба года хозяйством ботанического отдела, а первое время на Камчатке был более месяца нашим единственным рабочим на все руки.

   Во Владивостоке мы пробыли всего шесть дней в непрерывных хлопотах по заготовке провианта, оружия, кухонных принадлежностей и различных мелочей, необходимых для путешествия и жизни в необитаемых или малообитаемых странах. Кроме того, заняли много времени выправка бумаг и улаживание переезда на Камчатку.