Путешествие на север

Дверь эта действительно выходила на задний двор. По левую руку находился курятник, справа – дровяной сарай и хлев, а прямо, на покрывшейся к утру ледяной корочкой тропинке из грязного снега, отчетливо виднелись следы двух пар тупоносых военных сапог, прошедших тут последними. Цепочка следов поначалу вела к кухонной двери, а затем обратный след ложился поверх начального. Стараясь не затоптать эти следы, Мем двинулся вдоль тропинки, через калитку вышел за почерневший от сырости старый забор и оказался на ограниченном заборами промежутке между двумя тыльными сторонами домов, стоящих на параллельных улицах. Впереди была еще одна калитка, а слева и справа располагались два отхожих места. В одно вела налаженная дорожка от трактира, в другое – дорожка из второй калитки, от дома прямо по курсу. Мем постоял на перекрестье этих стратегически важных путей. Цепочка военных следов отклонялась в один из нужников. Но из двух пар ног туда заходила только одна. Однако непонятно было, происходило это отклонение по пути в трактир или уже по выходе оттуда. Осторожно переступая по более высокому, чем во дворах, снегу, Мем дошел до неструганной двери и распахнул нужник. Как и следовало ожидать, там было холодно, пакостно и пусто. А на дне выгребной ямы, поверх замерзшего дерьма, красовался знакомый белый сверточек доносов. Мем грустно кивнул сам себе, закрыл нужник и двинулся по следу дальше.

К сожалению, в обход соседнего дома следы вывели его на улицу Златокузнецов, где отчетливое направление потерялось. В доме, который следы огибали, располагалась кондитерская лавка и маленькая пекарня при ней, а на противоположной стороне улицы – несколько ювелирных мастерских подряд. Можно было опросить трудящихся там людей на предмет выяснения внешности подозреваемых, но Мем, кажется, и так имел об их виде исчерпывающее представление. Два тарга из младшей аристократии или из боевых слуг, высокие, узколицые, светлоглазые, возможно, служившие или служащие в одном из крыльев Северной армии. И либо не очень догадливые и оттого не представляющие себе методов работы полиции, либо донельзя обнаглевшие и уверенные в своей безнаказанности. Третий возможный вариант – вояки, решившие, что имеют дело не с полицией, а с бандитской шайкой.

Размышляя о своей возможной причастности к безвременной гибели трактирщика, Мем отыскал другой проходной двор и вернулся на Веселый Бережок. Из Первой префектуры как раз прибыла бригада для осмотра места происшествия. Возглавлял ее франтоватый сыскной десятник Дин Дамгадан.

Мем протиснулся к нему сквозь толкающихся уже в самом помещении трактира зевак и сунул в руку полученное в доме у Нонора послание.

– Что это за каракули? – спросил Дин, увидев сверху адрес господина Ингу.

– Адрес свидетеля, просто мне другой бумаги в руку не попалось, – пояснил Мем. – А внутри вам письмо от кирэс Каис.

Дин молча распечатал конверт, пробежал письмо глазами и снова обратился к Мему.

– На твоем месте, – сказал он, – я бы сейчас бегом помчался в префектуру и напросился бы на прием к префекту, пока Рарон там. Иначе тебя ждут неприятности.

– А Нонор пришел?

– Пришел. И в очень скверном расположении духа. Так что не надейся, будто он станет за тебя заступаться.

* * *

То, что инспектор Нонор действительно не в духе, слышно было еще на лестнице внизу.

– Вадиш! – кричал Нонор из своего кабинета через коридор. – Какое сегодня число?

– На моем календаре десятое! – отвечали ему.

– Так! – неслось в ответ. – Какая собака перевернула мне календарь?! Кто рылся на моем столе?! У всех десятое, а у меня вообще никакое? Кто брал ключи от моего кабинета! Кому посмели их дать?!! Сейчас я с этим делом разберусь!..

Мем на мгновение задержался на лестничной площадке второго этажа, но передумал заходить и двинулся выше – на третий, как посоветовал Дин.

Там он и столкнулся с господином Рароном, выходящим от Первого префекта.

– А! – сразу узнал его чиновник Тайной Стражи. – Господин Мем! Как успехи вашего расследования о тыкве?

– Не очень хорошо. – Мем вежливо поклонился.

У Мема редко что болело, но сегодня он почему-то с трудом мог согнуть шею. – Я допустил ошибку.

– Насколько серьезную?

– Из-за нее убили осведомителя. Этого вашего «свидетеля» против меня из трактира...

– Так-так, – господин Рарон приостановился возле стенной ниши, в которой раньше сидела гипсовая статуя Справедливости, а теперь повесили герб Первой префектуры с наградной лентой и позолоченной медалью от нового государя.

– А кто это сделал, вам известно?

– Имен я не знаю, но я их запомнил. Я должен составить рапорт?

Рарон задумался.

– Как ты сам считаешь, что ты должен? – спросил он.