Путешествие Гнева

Как они могли так поступить? Что заставило их поступиться? И почему они стали уничтожать ни в чем не повинных собратьев? Вопросы, вопросы… Их было миллион, но никто не знал ответа.

Ровно в полночь прогремели первые выстрелы. Словно раскаты грома, они ворвались в привычную и размеренную жизнь добытчиков. Вместе с осознанием беды пришел оглушительный гул машин. Бездушных, лишенных эмоций механических гигантов, которые неукоснительно выполняли приказы своих создателей.

…Кирк Даглас, южанин с острова Рок-би, всегда был неробкого десятка, и когда дело касалось принятия решения, он принимал его в считанные секунды, нисколько не сомневаясь в правильности. Так произошло и сегодня, в день великого Икара.

Ворочаясь, он никак не мог заснуть, размышляя о новом месторождении, которое открыла бригада Симуса Бирта. Болтали, что, мол, добытый пар гораздо плотнее, чем на западных скважинах, а еще по городу пронесся слух: этот самый пар имеет серый оттенок, словно запачкан глубинными породами подземного царства Итара.

Когда жители Мехны сталкивались с чем-то неизвестным, злым, имеющим все признаки коварства, они олицетворяли это с братом Икара, Итаром, который, подрезав крылья, не дал возможности великому изобретателю достигнуть небес. И если бы у предателя могли быть потомки, то Кирк посчитал бы, что один из них — бригадир Симус.

За окном послышались беспокойные крики. Ночное небо озарилось светом сигнальных вспышек и факелов. Не тратя времени понапрасну и догадываясь об истинных причинах внезапного беспокойства, Кирк приказал семье собираться. Его жена Тина пыталась возразить. Взывая к здравому смыслу, она попыталась успокоить мужа, но глава семьи был непреклонен. Договорившись с Грудом — местным возницей, он быстро погрузил вещи в экипаж, и низко поклонившись временному пристанищу, которое на четыре с лишним года стало ему домом, попросил сгорбленного гоблина гнать без остановки.

Пытаясь успокоить детей, Тина продолжала противиться внезапному решению мужа. И лишь когда у них за спиной раздались первые взрывы, все встало на свои места. Стерев с лица слезы, жена мгновенно успокоилась, Груд перестал придерживать вожжи, а Кирк понял, что оказался прав и на этот раз.

Уже через час всполохи заполнили почти все небо над Рифтом. Теперь город напоминал проснувшийся вулкан, пожелавший уничтожить вокруг все живое. И даже на расстоянии пяти миль, среди стука колес и свиста возницы слышались отчаянные крики тех, кто не успел покинуть гиблое места.

Плач и стоны преследовали беглецов до самого рассвета, но главный кошмар ждал их не позади, а впереди. Сразу за Сайлетским мостом.

Кирк хорошо помнил липовую аллею, которая тянулась вдоль дороги, навевая тоску и скуку. Но в ночь Икара зло коснулось не только Ржавого города, а распространилось гораздо дальше.

Экипаж качнуло сначала вправо — будто выбило из колеи, а затем повело влево и закружило по дороге. Кирк выглянул наружу, пытаясь поговорить с возницей. И обомлел. Вдоль всего тракта, по обеим сторонам, возвышались столбы с мертвецами. Десятки, сотни, тысячи — Кирк не умел хорошо считать, но знал, что количество загубленных душ равно, по меньшей мере, жителям десяти городских улиц.

Изуродованные долгими пытками лица, лишенные глаз и языков, кровавыми провалами взирали на одинокий экипаж, которому удалось вырваться из самого итарова пекла.

— Что там? — спросила Тина, увидев охваченное ужасом лицо мужа.

— Смерть, — раздался в ответ неуверенный голос.

Распоряжение о закрытии границ пришло слишком поздно, когда многие обозы уже покинули пределы материка, и все же рубежники успели выставить усиленные посты.

Кирк хорошо помнил того офицера, что остановил их экипаж. Стеклянные глаза, осунувшееся лицо и дрожащий, срывающийся на крик голос. Не получив требуемых документов, он стал обвинять их в измене, угрожал сообщить о беглецах начальству. Но в конечном итоге сдался.

Вести с Рифта уже достигли южных границ Мехны, — и каждая новая была страшнее предыдущей. Почти весь город был уничтожен группой повстанцев, которые умудрились подчинить себе все движущиеся механизмы. Те, кто до недавнего времени считался гордостью материка, в одночасье превратились в отступников.

— Вам не перебраться на ту сторону, — сбавив тон, равнодушно сообщил сержант рубежников.

— Прошу вас, пропустите нас, — взмолилась Тина. — Клянусь Икаром, мы никогда не вернемся на материк. И никому не расскажем, что вы нам помогли…

Двое розовощеких карапузов, услышав отчаянный голос матери, заплакали навзрыд.

Потупившись, офицер долго теребил жетоны в руке, а потом протянул их Кирку.

— Надеюсь, вам будет сопутствовать удача.

— Спасибо. Мы не забудем вашей милости, благослови вас Эверика! — прижав детей к себе, прошептала Тина.