Путешественники XIX века

Вскоре, в 1789 году, Джонс опубликовал свой перевод драмы «Шакунтала»[376], прелестный образец индийской литературы, исполненный чувства и изящества. Непрерывным потоком стали выходить санскритские словари и грамматики. В Британской Индии началось настоящее соревнование. Оно, разумеется, перекинулось бы и в Европу, если бы континентальная блокада[377] не препятствовала проникновению книг, опубликованных за границей. Однако даже в эту эпоху некий англичанин, по фамилии Гамильтон, живший в это время в Париже на положении пленного, изучал восточные рукописи во французской Национальной библиотеке и надоумил Фридриха Шлегеля[378] заняться санскритом, для изучения которого теперь необязательно было выезжать на место.

Учеником Шлегеля был Лассен, о котором нам уже пришлось говорить. Они оба погрузились в изучение литературы и древностей Индии, уделяя большое внимание публикации, переводу и комментариям текстов. В то же время Франц Бопп тоже упорно занимался санскритом, сделал свои грамматики общедоступными и пришел к заключению (тогда вызывавшему удивление, а теперь принятому всеми) о родстве индоевропейских языков.

Вскоре установили, что Веды[379] (пользовавшиеся особенным почтением и потому не подвергавшиеся никаким переделкам) сохранили очень древний и очень чистый язык, на котором были когда-то написаны. Близкое сходство их языка с языком зенд заставляло относить создание Вед к тому периоду, когда еще не произошло выделения двух ветвей арийской языковой семьи.

Потом изучили оба эпоса брахманской эпохи, наступившей вслед за ведийской — «Махабхарату»[380] и «Рамаяну»[381]. Благодаря более глубокому познанию языка и более близкому знакомству с мифами ученым удалось приблизительно установить время создания этих поэм, вычленить в них многочисленные позднейшие вставки, распознать в этих чудесных аллегориях все, что оставило след в истории и географии страны.

В результате терпеливых и кропотливых исследований ученые пришли к выводу, что языки кельтский, греческий, латинский, германский, славянский и персидский имеют общее происхождение и что материнским языком был именно древнеиндийский. Если язык был единым, то и народ должен был быть единым, различия, существующие в наши дни между перечисленными языками, объясняют последовательным дроблением первобытного народа; о времени ответвления народов можно приблизительно судить по большей или меньшей близости их языков к санскриту и по характеру заимствованных из него слов, по своей природе соответствующих различным ступеням развития цивилизации.

Одновременно создается ясное и четкое представление о жизни, какую вели праотцы индоевропейских народов, и о переменах, которые вносила в нее цивилизация. Веды показывают нам этот пранарод в то время, когда он еще не распространился по всей Индии и занимал только Пенджаб и Кабулистан. Эти поэмы делают нас свидетелями борьбы пришельцев с первоначальным населением Индостана, оказывавшим ожесточенное сопротивление, так как победители зачисляли его лишь в самые низшие и позорные из своих каст. Благодаря Ведам мы входим во все подробности пастушеской и патриархальной жизни ариев, приобщаемся к той относительно спокойной семейной жизни и задаемся вопросом, стоит ли ожесточенная борьба современников тех мирных радостей, которыми отсутствие чрезмерных потребностей наградило их праотцев.

Мы, разумеется, не можем долго задерживаться на затронутой теме; но из того малого, что мы рассказали, читатель легко поймет, насколько важны были эти исследования с точки зрения истории, этнографии и лингвистики. Мы отсылаем его за остальными подробностями к специальным сочинениям востоковедов. Результаты, которых до 1820 года добились исследователи Индии в различных областях знания, изложены были с пониманием дела и беспристрастностью в обширном труде Уолтера Гамильтона, носящем заглавие «Географическое, статистическое и историческое описание Индостана и соседних стран». Это одно из тех произведений, которые, знаменуя определенный этап в истории науки, точно определяют степень ее развития в данную эпоху.

После беглого обзора работ, касающихся духовной и общественной жизни индусов, следует сказать о том, что предпринималось для изучения природы страны.