Путь Знахаря

— Запросто! Рассмотрим эту модель на конкретном примере из Вашей, земной истории. Возьмем, например, Таити. До того, как туда приплыли белые, местные жители в благодатном климате выращивали себе пропитание и жили в свое удовольствие. При этом их социальное устройство было весьма совершенным — любой человек должен был отработать некоторое время — часа четыре, насколько я помню — на любом, по его желанию, виде общественно полезных работ — от прополки и рыбной ловли до плетения корзин. После чего мог поработать еще — уже для себя или дополнительно на благо всех, а мог с чистой совестью идти и отдыхать. При этом если он, будучи здоров и трудоспособен, не отрабатывал эти четыре часа, то его вовсе не лишали крова или пищи. Просто соплеменники переставали его уважать, ограничивая в общении. И все. Наказание было чисто моральным, а не материальным. И приплывшие на Таити белые были поражены тем, что все работали положенный срок. А в остальное время таитяне устраивали праздники, растили детей, созерцали природу. И были вполне счастливы. Что же дали им «цивилизованные» белые — возможность работать на плантациях и обслуживать туристов? В обмен на сомнительные удовольствия вместо звезд смотреть на экран телевизора, пить спиртное и, как квинтэссенцию цивилизации — пользоваться теплым сортиром и туалетной бумагой! Но хотели ли аборигены получить все эти так называемые «достижения» цивилизации? А когда им эти «блага» навязали практически силой, то стали ли они от этого счастливее? Да, конечно, можно сказать, что если бы не европейцы, то таитяне до сих пор, возможно, не открыли бы даже электричества и не создали бы колеса. Ну и что?! Зато раньше они могли бесплатно брать воду из реки, теперь же им приходится платить за пользование водопроводом. Ведь техническая цивилизация устроена так, что не может остановиться, а пожирает все новые и новые ресурсы. А в результате людям приходится платить за то, без чего они раньше вполне могли обойтись. Целью любого развития, в конечном то счете, как не крути, является достижение полной устойчивости — равновесного существования. В чем, на взгляд большинства, и состоит подлинный смысл стремления к тому, что называется раем. Таитянское общество достигло полной устойчивости и потому тысячи лет существовало в равновесии с окружающим миром. Так что если бы не появились европейцы, таитянское общество было бы раем уже при жизни на Земле. Когда европейцы своим появлением этот мир изменили, они тем самым вывели местное общество из равновесия. После чего таитянское общество снова стало изменяться — развиваться для того, чтобы уравновеситься в новой для себя среде. Вот и получается, что появление европейцев для таитян стало злом.

— Во блин! Пришли и все изгадили! — стукнул себя по колену Павлов. — Эх, если бы можно было как-то закрыться!

— А самое интересное, что ведь можно! Например, если бы на Таити был бы некий супервирус, от которого умирали бы все, кроме таитян. Тогда издержки освоения европейцами этого острова как курорта были бы столь велики, что таитяне и по сей день тихо и мирно жили бы в свое удовольствие, а не вкалывали в отелях и на плантациях на белого «дядю». И даже сейчас, не смотря на все достижения ваших наномедицины, микробиологии и генной инженерии никто бы курорта из них не сделал — слишком велики были бы издержки.

— Стоп! Это не к тому ли ты клонишь, что на всех проблемных планетах нас, «белых дядей», выживают с «курортов»?!! — воскликнул пораженный внезапной догадкой Трофимов.

— Как один из возможных вариантов, — пояснил Дмитрий.

— Кстати, а не заметили ли Вы во время встречи чего — нибудь, свидетельствующего о том, что ирейцев на нас могли науськать, — оживленно спросил Носов.

— Нет, присутствия еще каких-то инопланетных гостей в ноосфере Ирея не зафиксировано, — усмехнулся знахарь. — А Вы все ищете легкого объяснения происходящему с земными базами? Кстати, хорошая демонстрация устойчивости конкурентного образа мышления — едва вы сталкиваетесь с чем-то непонятным или опасным, как сразу же пытаетесь объяснить это происками неких врагов. Так вам мыслить проще всего.

— Уели! — хохотнул Носов. — Но какая, скажите на милость, еще могла быть модель поведения по отношению к таитянам и прочим «тянам» у более развитых белых?