Путь златой секиры

Не нуждаясь в разрешениях, Стейн фыркнул и ступил на призрачную пленку моста, что завис над огненной бездной. Пламя не согревало, но все же внутри у него стало теплее и свободнее. Причину северянин определил, когда бросил взгляд на свою бороду: седина практически исчезла – он вновь выглядел на свои четыре дюжины лет, потрепанный многими походами воитель, которому еще далеко до старческой дряхлости…

А к границе серого берега медленно подходила Соня. Красно-рыжие пряди густых волос внезапно, словно по мановению кисти художника, окрасили пятна седины, по лицу и рукам пробежали морщины. Воительница взмахнула секирой, отдав салют неведомо кому.

Ее следы позади окрасились червонным золотом.

– Тебе разрешено отступить, вернув все утраты, – сообщил колдун, восседавший на краю стены. – Ах-ха, в этом нет трусости.

– Я не отступаю просто так, – мрачно заметила Соня; голос ее изменился, но был вполне узнаваем.

И она шагнула вперед, к мосту.

Но призрачный настил растаял перед ней. Стейн обернулся, что-то выкрикнул, однако помочь соратнице не мог ничем.

– Возвращайся, ах-ха!

– Нет!

Воительница сделала еще шаг. И еще.

Оранжево-красные языки жадно слизали кожаную броню, словно тонкий лен, волосы скрутились от огня – но этот же огонь возвратил им прежний цвет; исчезли и старческие морщины, обнаженное тело вновь была гладким и чистым. Соня шла по поверхности огненной реки, – танцуя между багряных протуберанцев, рожденных неведомой пучиной, – рассекая секирой алые вихри, что вставали на ее пути, – и постепенно приближаясь к островку, на котором…

На котором, в зеленоватом мерцании, что исходил от колючей сферы талисмана Йинь, стояла грозная фигура Эддара, уже готового к бою. Бронзовый топор, занесенный над могучим плечом исполина, хищно скалился в отблесках пламени.

На островок они ступили одновременно. С неожиданным проворством ринувшись влево, Эддар нанес удар Стейну – северянин парировал, и от сотрясения чуть не выронил свое оружие, впервые за последние тридцать пять лет. Воительница попыталась было напасть сзади, однако бывший Хозяин Цитадели двигался быстрее, и не только отразил ее удар, но и атаковал сам. Уклоняясь, Соня зигзагами приближалась к зеленому сиянию талисмана. Что-то прорычав, Эддар выбросил свободную левую руку ладонью вперед – и в грудь воительницы полетел сгусток алого огня. Не думая, она отмахнулась секирой, и золотое лезвие, поглотив мощь смертоносного заклятья, рассыпалось в ржавую пыль. Сама Соня от удара упала на колени.

В этот момент Стейн с разбега прыгнул на спину гиганта, всаживая топор наискось в крестец. Тяжелое стальное лезвие, что сокрушало лучшие кольчуги и панциря, как будто нехотя рассекло кожу – и застряло, не причинив Эддару сколь-либо серьезного вреда.

– Что, не берет? – вопросил великан, резко развернулся и пинком сшиб северянина. – Не на того напал…

И ускользая в беспамятство, Стейн услышал, как тонкий голос Эддара, словно издеваясь над ним, складывает северную вису-заклятье:

Злое железо,
Острый топор —
Схвачено плотью
Железных гор!

Бронзовый топор взлетел над поверженным, и тут раздался возглас воительницы:

– Эй, лови!

В исполина, разбрызгивая вокруг себя искры зеленого света, летел талисман Йинь. Эддар без труда поймал колючий шар левой ладонью – шипы вонзились в плоть, но он не обратил на это внимания, – и, склонив голову, взглянул на Соню.

– Ну поймал, а дальше?

Сердце ее сжалось: вопреки собственным словам и чувствам, Соня надеялась, что прикосновение к сердцу хаоса уничтожит Эддара, если тот и правда принадлежит к мужскому полу. Надежды, увы, не оправдались…

– Наивная, – хохотнул исполин и вновь занес оружие над оглушенным Стейном.

Но тут сквозь огненную пелену донеслось:

Горы, не стойте
Гордой стеной:
Были – железом,
А станете – ржой!

А потом прозвучали другие слова:

– Yin Art'uano! Yin Arm'agett! Yin Aed'dar ac-cal!

Ахх уже не восседал в безопасности на гребне стены, а стоял у серой кромки берега. И слова его – или стихи в северном стиле, или те, другие, – свершили невозможное.

Они заставили огненную реку на краткое мгновение погаснуть, обнажив темное русло, которое оказалось заполнено крошевом спекшегося обсидиана. А затем…

А затем окрашенный кровью Эддара талисман стал из бледно-зеленого – пронзительно-алым. Камешек Стейна взорвался прямо у него в кошеле; северянин умер мгновенно, топор исполина упал наземь, а его самого отдачей отбросило в темное русло опустевшей реки. В следующее мгновение огонь вернулся, и Эддар, не успев даже вскрикнуть, сгинул в бушующем пламени.

Красно-оранжевые валы встали на дыбы, грозно зависнув над островком. Земля под ногами Сони задрожала.

– Ах-ха, если сумеешь – пройди по пламени, как тогда! – с надрывом прокричал колдун, отползая к старой каменной стене; под напором сил разъяренной огненной реки с него медленно слезала плоть, обнажая кости – подобно тому, как под солнечными лучами тает снег, что лежит на ветвях…