Путь защитника

Сопровождал нас сам начальник службы безопасности, счастливо ухмыляясь. Мужик ничего не говорил, но явно был рад, что мы разнесли ганзейское гнездо подчистую. В общие помещения нас не пустили, сразу отведя в дальний корпус с апартаментами для особых гостей. Там обнаружилась и чистая одежда, в которую мы переоделись после долгого горячего душа.

Обсуждать подвиги сил не было, поэтому мы разбрелись по спальням, молча похлопав друг друга по спине. Уснул я ещё до того, как голова прикоснулась к прохладной подушке. Снилась мне вереница всех событий, произошедших за то время, как я тут оказался. Но всё перемешалось, демоны во сне разъезжали на мотоциклах, Артур правил обителью, а на троне восседала моя мохнатая хранительница.

Разбудил меня Глеб. Я еле разлепил глаза и обнаружил себя без одеяла, а наставника запыхавшимся.

— Ну боец, и крепкий сон у тебя! — он вытер лоб, уважительно поцокав.

— Чистая совесть — крепкий сон, — я зевнул и посмотрел на часы, с сожалением увидев, что прошло всего четыре часа.

— Ну, или её полное отсутствие, — не поддержал мою версию он. — Подъем, тебя ждут.

— Теперь то куда? — вяло поинтересовался я, вставая и по привычке быстро одеваясь.

— Его императорское высочество вызывают, — важно сообщил наставник. — Великого магистра и тебя. Только вас двоих, на личную аудиенцию. Эдуард аж до зубовного скрежета обрадовался такой новости. Так что дуй за нормальной одеждой и на площадь, за вами прислали вертолет.

Мне эта суета с бесконечными переодеваниями уже надоела, но наглеть и являться к будущему императору в неподобающем виде было нельзя. Так что я пошел к завхозу, неожиданно присмиревшему и вежливому. Какие уже слухи до него дошли, я не знал, но предполагал, что теперь счета станут не такими грабительскими. Тем более что парадную форму он мне вообще бесплатно выдал, не очень искренне, но старательно поблагодарив за службу.

Я сдал Володе на хранение добытые у Змееловов трофеи, получил новый комплект снаряжения и пахнущий заводской смазкой Глок. Оружие толстяк вручал торжественно, сообщив что теперь оно только моё и, если я захочу, даже гравировку могу на нём сделать, памятную.

Личному пистолету я обрадовался, не обрадовался только тому, что оно не пристреляно. Но понадеялся, что уж на встрече с цесаревичем и великим магистром оно не пригодится.

Вертолет ожидал на площади перед храмом и уже собрал немало любопытных адептов. Я спокойно вышагивал к транспорту, ловя разнообразные взгляды. В основном непонимающие, но были и недобрые. Ничего не меняется в благородной иерархии. Пока я носился по катакомбам, небоскребам и притонам, выскочки остались на своих местах.

В середине моего гордого шествия двери святилища распахнулись и появился великий магистр, сверкая золоченой рясой. Зрители раскланялись и зашептались, ещё больше недоумевая. Походка у старика была забавной. Он одновременно пытался идти медленно, как и подобает положению, но при этом торопился из-за того, к кому его вызвали.

Так он, немного дергаясь, и дошел до меня, получил вежливый поклон и приглашающий жест погрузиться в вертолет первым.

— Адепт, — он едва заметно кивнул, но голос его потеплел, мои манеры порадовали главу церкви.

Пристегнуться пришлось помогать мне. Великий магистр выглядел слегка напуганным, либо давно не летал, либо вообще в первый раз поднимался в воздух. В пользу последнего было и то, что как только мы взмыли вверх и накренились, старик закрыл глаза и забормотал молитвы.

Ну а я прилип к стеклу, в очередной раз восхищаясь и поражаясь городу, который был и родным, и неродным. С такой высоты ганзейский остров выглядел действительно как после долгих боевых действий. Район порта чернел и продолжал дымиться, а фарватер по-прежнему наполнен судами стражей.

Мы набирали высоту, детали таяли далеко внизу, но свою баржу заметить я успел. «Спаситель» целый и невредимый, насколько так можно было назвать его состояние изначально, стоял на своём месте.

На посадочной площадке императорской башни гулял такой ветер, что ряса старика тут же задралась, открывая вид на вполне обычные классические брюки и остроносые ботинки. Порадовавшись, что не стал свидетелем явления панталон с дряблыми волосатыми ногами, я отогнал это святотатственные мысли и помог пожилому человеку не улететь на порывах северного ветра.

Магистр от открывающегося с крыши головокружительного вида побледнел, но держался с честью. Приосанился и до лестницы шел неторопливо, хоть и глядя исключительно себе под ноги.

Царственные особы принимали нас в том же скромном кабинете, где и вели беседу со мной. Только охрана, дежурившая у входа, посмотрела на меня нехорошо, затаив обиду. Видимо, не понравилась им моя последняя выходка. Но оружие сдать не просили.

Цесаревич с принцессой выглядели как с обложки, свежие, бодрые и одетые с иголочки. Я был уверен, что спали они не больше моего, так что заподозрил их в приеме бодрящих эликсиров. И даже немного позавидовал, пока не вспомнил про привыкание.