Путь воинов

— Я люблю тебя так сильно… Я не ОСМЕЛИЛАСЬ бы выйти за тебя замуж, — ее голос красноречиво говорил об этом. — В этом нет ничего странного. Нет, я понимаю, о чем ты думаешь. Я лучше буду твоим другом на свободе, чем врагом в браке. Ты захочешь чего-то большего… и я тоже. Паук научил нас хотеть и желать. Я не могла бы позволить тебе взять верх, Пятница.

Его глаза светились пониманием.

— Тогда что же мне делать с моим желанием? А? Что мне делать с ревностью к человеку, которого, по твоим словам, ты тоже любишь? Как мне жить, если он женится на тебе? Может быть, мне следует взять и убить его? Вытащить его из…

— Я не выйду за него замуж! Ради Бога, Желтая Нога! Ганс особенный человек… но не такой, который мог бы быть моим мужем, — она сдвинула брови, напряженно думая. — Подобно тебе, его считают шутом, болваном. Подобно тебе, он переменился благодаря мне. Если бы ты мог видеть дальше своего кривого мужского носа, он бы тебе понравился. Подобно тебе, он знаток своего дела. В отличие от тебя, в нем нет жилки воина, которая помогала бы ему выдерживать серьезные испытания. У него никогда не было возможности закалить себя.

— Я не буду его убивать, — хладнокровно высказал свое решение Пятница. — Если он тебе нравится и приносит тебе счастье, пускай живет. Паук как всегда выставляет меня дураком. Я бесправный рогоносец. Минутку! Неужели я НА САМОМ ДЕЛЕ только что сказал женщине, которую я люблю, чтобы она любила другого мужчину? — он покачал головой. — За кого-нибудь другого, кроме тебя, я расколол бы ему башку…

Она следила за движениями его стройного тела — спортивного, ловкого, грациозного. Она со вздохом поднялась и подошла к нему.

— Спасибо, — прошептала она, обвив его шею руками. Она легко поцеловала его в губы. Его руки скользнули к ее талии. Костер разгорался.

— Он мог бы оказаться круче Конокрада, — решил Пятница. — Я трус в душе.

Она вздрогнула от прикосновения его мускулистого тела. Ее нежные груди прижались к его груди. В его руках она чувствовала себя в безопасности. Она ощущала его твердую плоть и собственное возбуждение.

— Я скучала без тебя, — прошептала она. — Ты мне снился.

— Как снился? — на его губах играла дразнящая улыбка.

— Я покажу тебе, — прошептала она, страстно целуя его в губы, прижимая его к себе и прерывисто дыша.

Дрожа всем телом, он поднял ее и положил на койку. Его пальцы торопливо стянули с нее одежду, а язык испробовал ее кожу на вкус, подчиняясь неодолимому желанию.

Она застонала от наслаждения, открываясь ему.

— Я люблю тебя, — горячо шепнул он.

Сюзан коротко вздохнула, испытав странное чувство вины, когда мимолетное воспоминание о Гансе посетило ее, но затем требовательное тело Пятницы стало для нее единственной реальностью.

Леона Магилл с пустотой в глазах смотрела, как Нген Ван Чжоу встал и мощно зевнул, разминая плечи и руки. Она слабо дышала и находилась в каком-то оцепенении. Неужели он никогда не уставал?

— Ах, моя снежная королева, видишь, больше не нужно психического воздействия, чтобы вызвать у тебя реакцию. Теперь твое тело научилось. Мне достаточно только погладить тебя, — он провел пальцем вдоль ее ноги, вызвав у нее дрожь.

Ее тело вновь предательски откликнулось. Неужели ничего нельзя было поделать? Она отвернула лицо.

Закрыв глаза, она переполнилась отвращением к себе — и к нему. Если бы только она могла как-то положить этому конец. Одинокая слезинка зародилась в уголке глаза и скатилась вниз по щеке, преодолев частокол из плотно сжатых ресниц.

Она уже пыталась. В комнате не было оставлено ничего смертоносного. Ни метра ткани или провода, чтобы повеситься. Ни литра воды, в которую она могла бы погрузить ноздри. Толстая обивка покрывала все стены. К розеткам было не подобраться. Не находилось ничего достаточно острого, чтобы порезаться или заколоться. Она попробовала умереть с голоду. Тогда он силой заставил ее проглотить лекарство, принудившее ее есть, — вызвав у нее очередной приступ ненависти к самой себе.

— Ах, как это восхитительно, дорогая Леона, — он встал под душ и подмылся. — Ты на самом деле страстная молодая особа. Видишь, как я умею выполнять обещания? Стоит мне только провести пальцем по твоей коже, как твое тело изнывает от желания.

— Я бы предпочла быть уличной шлюхой, — прошипела она.

— Смотри-ка! Страх исчез, цветик мой. Я знал, что так будет. В жизни не должно быть страха. В ней должно быть наслаждение, милашка. Я упиваюсь твоим драгоценным телом, зная, что твой проницательный ум не в силах сопротивляться переживаниям, причина которых во мне.

— Я с удовольствием убила бы тебя, — выдохнула она, стиснув зубы.

Он непринужденно засмеялся.

— О, моя беспечная красавица, это придает тебе столько обаяния, — он помолчал. — Я знаю, что доставлю тебе огорчение, но мне придется на время покинуть тебя, милая моя. Патруль скоро будет здесь. Они подойдут на расстояние выстрела через пару часов.