Путь во тьме

Здесь вполне могли уместиться две небольшие семьи, чтобы провести уикенд. Обойдя дом, он нашел Каролину, стоящую возле высоких старых сосен. Она стояла, прижавшись к одной, и что-то рассматривала.

– Что ты там делаешь, – полюбопытствовал он, подходя ближе.

– Да, так, особо ничего.

– А все же?

– Когда-то я выцарапала здесь рисунок.

– И что же? Он на месте?

– Да, куда же ему деться? Хотя, правда на нем и образовался мох, и все немного потускнело, но все же, если постараться, можно разобрать.

Питер подошел к ней и начал рассматривать вместе с ней…

– И что же тут нарисовано?

– Это цветок лотоса, отец мне всегда говорил, что я – его лотос, что я так же красива и чиста. Он говорил, что я – еще не раскрывшийся бутон, который, раскрывшись, покажет всю свою красоту, и что к этой красоте будут слетаться все.

– Мудрый человек.

– Он учил меня защищать себя от тех, кто захочет сорвать и погубить… Он учил меня быть сильной и не доверять людям. Но губит меня не это, хотя в этом он был прав. Мы много времени проводили с ним. Но он так и не захотел увидеть, каким цветком я стала. Жаль.

Питер смотрел на нее и слушал молча, он начал понимать, что эти выходные грозят ему постоянными воспоминаниями, печалью и тоской, и он был готов к этому, хотя и не желал.

– А что же тебя губит?

Каролина слегка усмехнулась:

– То, что и многих.

– Что же это?

– Гордыня.

– Гордыня?

– Я все теряю из-за нее, ведь тогда я знала, что отец мне пишет и что его письма не доходят до меня, потому что мама этого не хочет, и мне было легче поверить в то, что я его не интересую. Именно гордыня не позволяла мне самой позвонить ему, и не позволяет сейчас, а ведь в этом нет ничего такого, ведь каким бы он ни был, он мой отец. И сейчас…

Она замолчала и опустила глаза вниз, поправив волосы и чуть призадумавшись. Она дала понять, что не хочет говорить.

Но Питер желал знать.

– Что сейчас…

– Ничего, забудь.

– Ну, зачем же ты всегда так поступаешь, начинаешь говорить и не договариваешь.

– Ну, вот есть у меня такая плохая черта в характере.

– Это точно.

– Пойдем в дом, нужно осмотреть все и попробовать включить электричество, пока не стемнело.

– Да, ты права, держи ключи и иди пока в дом, а займусь вещами, перенесу их пока.

– Хорошо.

Питер передал Каролине ключи и направился к машине.

Каролина поднялась по скрипучей лестнице к двери, поглядывая по сторонам. Перебирая связку ключей, она по памяти вспоминала, какой же ключ именно от этой двери. Дойдя до длинного ключа с множеством зубчиков, она вставила его и повернула пару раз направо. Дверь со скрежетом не смазанных петель отворилась. Каролина несмело оттолкнула дверь вперед, чтобы раскрыть ее шире и, не входя, с порога увидеть обстановку в комнате.

Пройдя вовнутрь, она остановилась посередине гостиной меж диваном и камином. Посмотрев на камин, изготовленный из цельного крупного камня, в котором лежали готовые не тронутые поленья, а под ними лежал пепел, она поняла, что им пользовались недавно. Проведя рукой по полке над камином, она посмотрела на свою руку. Не пыльно, она огляделась вокруг, все было прибрано и аккуратно расставлено по местам, будто кто-то здесь недавно был… Она продолжала стоять у камина, призадумавшись.

С грохотом в дом вошел Питер. Опустив сумки на пол, он посмотрел на Каролину.

– Что ты?

– Да так, ничего особого, просто я думала, что здесь грязно, пыльно…, в общем, не убрано.

– Ты, видимо, совсем не общаешься с Амандой.

– А что не так, – удивленно спросила она, сделав несколько шагов к нему.

– Она сдает этот дом, кто-то из местных помогает ей в этом.

Каролина удивленно увела взгляд в сторону, пробормотав:

– Видимо, я совсем не общаюсь с тобой.

– Что?

– Нет, просто мысли вслух.

– Тебе стоило бы проводить больше времени с матерью, и, может, она бы тебе рассказала все про отца.

– Мне это ни к чему, – возмущенно вскрикнула Каролина и направилась в столовую. Питер посмотрел ей вслед и, взяв сумки, понес их в комнаты на втором этаже.

– Ты бы себе комнату выбрала, а то я вещи занесу.

– Мне не важно, сам смотри, выбор – на твое усмотрение.

Вздохнув от безвыходности к упрямству своей спутницы, он поднялся наверх. Быстро пробежав по дюплексной лестнице, он оказался на втором этаже. Места было не много: две комнаты находились почти вплотную друг к другу, небольшой коридор с полтора метра длиной еле разделял расстояние между комнатами. Поставив вещи возле лестницы, повернув ручку, он открыл дверь и вошел в комнату. Небольшая, но очень светлая комната с широким подоконником, обустроенным под мягкий диван, двуспальная кровать, над которой свисала москитная сетка и небольшой расписной шкаф, светлые обои с цветами что-то вроде лилий, милая уютная комната. Питер, было, даже подумал, что здесь все сделано для Каролины. Она всегда говорила, что любит сидеть у окна, и даже при выборе квартиры она выбирала окно, а не саму квартиру. Расположение окна и вид через него ее интересовал больше, нежели маленькая ванна или спальня. Главное – большое окно.