Путь вниз

Позвольте мне объяснить вам кое-что. Видите ли, в нашей системе мироздания Создатель оказался намного более щедрым, чем в вашей. По мудрости Своей Он выбрал кульминацией бытия возраст пятидесятилетия, а не немощный и беззубый возраст девяностолетия, или еще более жалкий возраст девяностопятилетия или столетия. Да и что выглядит непристойнее, чем потрепанный жизнью старик, со ртом, набитым кашей, и крошками на отворотах пиджака, или зевающая карга, поглядывающая по сторонам на улице так, будто бы она потеряла какую-то важную часть себя? Мы не стареем неуклонно, как это свойственно вам, но когда мы достигаем волшебной стадии, этого золотого возраста пятидесятилетия, мы начинаем, как мы сами называем это, идти вниз. То есть за год до того, как человеку исполняется пятьдесят, ему исполняется сорок девять, а еще через год ему вновь сорок девять.

Когда Соне во второй раз исполнилось сорок девять, мне было тридцать один в первый. Она была танцовщицей, моделью, фотографом и скульптором, и она с нетерпением ожидала начала пути вниз, и, как я полагаю, он удался ей во всех отношениях. Она знавала некоторых из великих молодеющих умов своего времени – теперь они были историей, все они, и я обожал ее за это и за ее достижения, но я хотел иметь жену, которая будет находиться рядом со мной, будет готовить мне паэлью и жареную телятину душными вечерами и подавать мне по утрам туго накрахмаленные рубашки. Я как-то затронул эту тему в один из дней вскоре после нашей помолвки. Мы сидели в кафе на открытом воздухе, прихлебывали аперитив и не спеша ели жареных кальмаров.

– Соня, – прошептал я, поклонившись над столом так, чтобы взять ее руки в свои, – я хочу иметь жену, а не женщину, которая строит свою карьеру. Сможешь ли ты стать ею для меня?

Казалось, ее глаза расширились до того предела, когда за ними не стало видно лица. Скулы ее остались неподвижными, губы были подобны двум сладким наливным ягодам.

– О, Фаустито, – промурлыкала она в ответ, – бедный мальчик, Конечно, я буду тебе женой. Общество меня больше не интересует, это действительно так. Теперь я отойду от всех дел.

Она вздохнула. Промокнула губы белоснежной салфеткой и наклонилась, чтобы поцеловать меня.

– Все, что мне нужна – это новая молодость, и больше ничего, только вновь стать молодой и беззаботной.