Путь веры

Пока женщина молча разливала напиток по бокалам и расставляла их перед сидящими, все молчали, отчего Тане становилось всё больше не по себе. Прислуга. Она про такое только в книгах читала, про прошлые века. Нет, конечно, о домработницах девушка слышала, но эта женщина выглядела, мягко говоря, странно для современного общества. Татарка, с явно выраженными национальными чертами, она была одета в старомодное длинное платье с воротником под горло, волосы высоко подняты и спрятаны под чепец. Но больше всего Таню удивляло её поведение. Женщина не поднимала глаз ни на кого из присутствующих, выполняя действия отточенными движениями, словно кукла, робот. Или как если бы тренировалась делать это перед зеркалом каждый день.

Когда домработница, как Таня поняла, та самая Гуля, наконец, закончила и удалилась из комнаты, Андрей Васильевич поднял свой бокал. Посмотрев поочерёдно на Таню и сына, просто сказал: «Будем знакомы, Татьяна», – и протянул бокал «чокнуться» с ней. Таня тоже протянула свой бокал, а Рома, создавалось такое впечатление, пока его отец солировал, как будто исчез. Растворился в этой огромной гостиной, слившись с обоями. Удивляясь нетипичному поведению своего жениха, привыкшая к его решительности и даже резкости порой, Таня решила переключить всё внимание на Андрея Васильевича. Всё-таки, возможно, будущий свёкор. Скорее всего…

Исподтишка девушка всё-таки посматривала по сторонам, и отмечаемые ею детали, подчёркивающие статус хозяина квартиры, не могли оставить её равнодушной. Время романтических выспренних фантазий осталось в прошлом, казалось, безвозвратно канув в новостях комсомольских будней, не менее романтических, но возвышенных исключительно, как гора Пик Коммунизма. Но душа, ну что с ней поделаешь, желала другой романтики. Тянулась к красоте так активно забываемых народом балов, роскоши вееров, звону драгоценностей на прекрасных дамах. Где же она это видела совсем недавно?.. Ах, да! Кино! И тут Таня, как будто очнулась от морочного забытья, наткнувшись на взгляд Андрея Васильевича, устремлённый ей в глаза. И она могла бы поклясться, что никогда прежде не испытывала такого животного ужаса. Тёмные, почти чёрные глаза старика, как вязкая, густая и живая субстанция, тянули из неё энергию. Её вдруг начало мутить, похолодели руки, сжало затылок. Таня сидела, но, на всякий случай, схватилась за край стола, чтобы не упасть.

– Отец, там Гуля, кажется, что-то разбила опять, – прервал молчание Роман.

– И я что-то слышал… – громко отодвинув стул, Андрей Васильевич поднялся из-за стола. – Схожу, посмотрю, – слегка улыбнулся он и вышел из комнаты.

Таня и Роман остались вдвоём. Девушка быстро пришла в себя и теперь совершенно не понимала своё недавнее состояние. В глубине квартиры раздался лёгкий хлопок. Она посмотрела на Рому, но тот никак не отреагировал. Решив не заморачиваться, Таня попыталась вспомнить, что только что происходило. Вот минута, как нет с ними рядом отца Ромы, а у неё такое чувство, что она только что вышла из кинотеатра, и это всё ей кажется, всё не взаправду.

– Интересный у тебя папа, – негромко сказала она жениху.

– Не то слово, Танюш. – Роман обнял её, но тут в комнату вернулся отец.

Сев за стол, посмотрел на молодых: – Ну, Рома, и как же вы познакомились?

Роман, словно нарочно, сел у Тани за спиной и, казалось, хотел спрятаться за ней от отца, но едва поймал его взгляд, тут же ожил и, как заводная игрушка, с напускной весёлостью принялся рассказывать об их с Таней знакомстве.

Однако Андрей Васильевич ни разу не улыбнулся «весёлым историям» сына и, наконец, прервал его на полуслове.

– Всё это лирика. Имеете право, вы молоды, но женитьба – серьёзный шаг. Ты знаешь, сын, в нашей семье не разводятся.

– Знаю…

– Где вы собираетесь жить?

– Ну как, здесь, конечно. В моей комнате!

Таня поёжилась. Перспектива жить в этой квартире, вопреки логике, её не то что не радовала, но откровенно пугала. Тем более жить вместе с этим суровым стариком со странным тяжёлым взглядом и к тому же, кажется, не обрадованным её появлением.

Тем временем мужчины продолжали обсуждать предстоящее событие.

– Займёте материну комнату, твоя слишком мала.

– Но… – Роман попытался было возразить, но отец предупреждающе поднял ладонь, показывая, что споры бесполезны.

В гостиную снова вошла Гуля, теперь с подносом с чаем и пирожными. Домработница по-прежнему не поднимала ни на кого глаз, но Таня заметила, что женщина заплакана, а на щеке явное красное пятно и ссадина. Тогда она не придала этому особого значения, подумав, что та где-то ударилась.

* * *