Путь в Версаль

«Да, маркиз наводит тень на плетень», — подумала Анжелика. Она подошла к окну и открыла его. Увидев узкий выступающий карниз, который вел к башенке, где вот уже много лет лежал злополучный ларец, она изумилась.

«Я стала толста, — подумала она. — Никогда я не смогу дойти до башенки».

Все восхищались ее стройным телом, но в этот вечер она увидела, что время неумолимо. Сейчас ей не хватало той легкости и гибкости, которыми она обладала в детстве. Поразмыслив, Анжелика решила позвать Жавотту.

— Жавотта, дитя мое, — обратилась она к девочке, — ты легкая, как тростинка. Постарайся пройти по карнизу до края башенки. Но смотри не упади.

— Хорошо, мадам, — ответила Жавотта, стараясь угодить хозяйке.

Опершись о подоконник, Анжелика с замиранием сердца следила за действиями девочки. Когда она приблизилась к башенке, мадам Марен воскликнула:

— Посмотри, видишь ли ты что-нибудь внутри?

— Да, мадам, я вижу что-то черное… коробку, наверное.

Анжелика закрыла глаза.

— Слушай меня, девочка моя. Осторожно возьми коробку и принеси мне.

Через минуту она держала в руках ларец монаха Экзили.

— А теперь иди, — сказала Анжелика тихим голосом, — и не болтай никому о том, что ты сделала сейчас. Если будешь держать язык за зубами, я подарю тебе чепчик и новое платье.

— Что вы, мадам! — воскликнула девочка.

Анжелика осторожно вытерла ларец, поставила его на стол и с трудом открыла крышку, так как пружина задвижки заржавела. Наконец крышка поддалась, и на пожелтевших от времени листках она увидела ампулу с ядом цвета изумруда, предназначенным для королевской семьи.

Посмотрев некоторое время на ампулу, мадам Марен закрыла ларец и положила его на старое место, в секретер, откуда 15 лет назад она так легкомысленно взяла его. В день свадьбы Анжелика поменяет этот проклятый ларец на обручальное кольцо.

Спрятав ключ в корсаж платья, она продолжала осматриваться. Да, именно эта комната принесла ей несчастье. Но разве могла тринадцатилетняя девочка знать, что войдет в историю? Конечно, нет. В связи с этой необдуманной кражей ее муж, граф Жоффрей де Пейрак, был осужден, а их счастливая супружеская жизнь разбита.

Анжелика пыталась забыться. Ее думы были прерваны криками сыновей, доносившимися из детской. Надо было торопиться. Быстро переодевшись, она вышла в холл.

Возле входа их уже ждала старая двуколка. Анжелика заняла место кучера. Стегнув лошадей, она весело крикнула:

— В Монтелу, друзья мои!

Вот они проехали подвесной мост, по которому с важностью хозяев расхаживали индюки. Анжелика заметила, что их старый замок не изменился.

Зайдя в кухню, Анжелика увидела отца, сидящего за столом. Рядом сидела кормилица и чистила лук. Анжелике показалось, что отец и старая женщина были искренне рады ее приезду, как будто встретили давно умершего человека, пришедшего с того света. В мыслях они, конечно, похоронили Анжелику.

Присутствие Флоримона и Кантора сгладило общую сдержанность. Кормилица плакала, прижав детей к груди. Через три минуты щеки детей были красны от поцелуев, а руки были полны яблок и орехов. Кантор, вскарабкавшись на стол, пел весь свой репертуар.

— С тех пор, как последний Жан-Мари уехал в коллеж, он не показывался, — заметила кормилица.

В темном салоне тетушка Марта продолжала ткать свои ковры, как большой жирный паук плетет паутину.

— Она уже ничего не слышит и немного помешалась, — объяснил барон Анжелике.

Но старуха, внимательно посмотрев на нее, спросила глухим голосом:

— Хромой тоже приехал? А я думала, что его сожгли.

Это был единственный намек в Монтелу на ее первую свадьбу. Казалось, родные предпочитали держать язык за зубами в отношении этой части ее жизни. Барон не задавал никаких вопросов. По мере того как его дети приезжали и уезжали, у него в голове все перепуталось. Он говорил о Денисе, Жане-Мари, Гонтране, не вспоминая Ортанс. Но главная тема его разговора была о мулах и лошадях.

Пройдясь по замку, Анжелика нашла его убогим и жалким, таким же, как много лет назад. Она видела, как ее дети сидели в кружке на ее месте, слушая рассказы кормилицы. Она видела, как они внимательно слушали ее. Они уже хотели ужинать и остаться ночевать, но Анжелика повезла их назад, в дю Плесси, так как хотела встретить маркиза.

На другой день, так как маркиз еще не приехал, она одна поехала к отцу. Вместе с ним она объехала земли, их давние владения.

После обеда погода была великолепной, Анжелике хотелось петь от радости. Когда их прогулка закончилась, барон остановил лошадь и внимательно посмотрел на дочь. Потом, вздохнув, сказал:

— Итак, ты приехала, дочь моя. — Глаза его увлажнились. — Анжелика, девочка моя…

Смутившись, Анжелика ответила:

— Да, отец, я приехала. Теперь мы будем часто видеться. Вы знаете, что скоро будет моя свадьба с Филиппом дю Плесси де Бельер?

— Как?! — спросил пораженный барон. — Но мне сообщили, что свадьба уже состоялась в Париже.

Анжелика, сжав губы, молчала.

«Каковы же замыслы Филиппа? — размышлял отец. — Он распространил слух, что их свадьба уже состоялась в Париже. Какую цель он преследует?»