Путь в царство любви

Когда мальчик начал клевать носом, Китти отвела сына в одну из двух спальных комнат. Она выкупала его, вымыла шампунем волосы. Ей и в голову раньше не могло прийти, что это нехитрое занятие может принести столько радости. Уложив сына — вместе с кроликом Филом — в постель, она дождалась, пока тот уснет, и, оставив включенным ночник — на тот случай, если он вдруг проснется, — вернулась в гостиную.

Джеффри стоял у окна.

— Уснул? — спросил он, поворачиваясь.

— Да. — Китти замолчала. Вдруг показалось, что теперь, когда они остались вдвоем, в нем снова появилась все та же холодная сдержанность. Она сделала шаг к нему. — Я не могу передать, как я признательна тебе…

— Тебе не стоит благодарить меня, — оборвал он. — Кем бы я был, если бы не смог вернуть Тома? — Джеффри подошел к креслу. — Пока ты была в спальне, по телевидению передали, что старый Филдинг умер. Обширный инфаркт.

— О-о…

Не сводя глаз с Джеффри, Китти бессильно опустилась на диван, почувствовав себя так, будто у нее камень с души свалился. Конечно, это неправильно — смерть Филдинга должна найти в ее душе какой-то отклик…

— Старик больше не причинит тебе горя, хотя полагаю, придется заняться вопросом наследства, поскольку более чем вероятно, что он завещал что-то Тому.

— Но я не могу принять…

— Оставь ровно столько, чтобы обеспечить достойную жизнь для сына. Остальное можешь пожертвовать в пользу благотворительных фондов.

— Но… — снова попыталась возразить она.

— Поскольку до окончательного оформления наследства пройдет некоторое время, я открыл счет на твое имя. Этого хватит на то, чтобы устроиться. — Он достал из кармана банковскую книжку и бросил ее на столик. — Когда определишься с жильем, дай мне знать — я передам миссис Сантос, чтобы она прислала твои вещи. — Он протянул ей визитную карточку. — Ты можешь найти меня по этому адресу. И еще — когда заполнишь документы на развод, пошли их мне. — Не произнося ни звука, Китти наблюдала, как он снял с пальца обручальное кольцо и положил его на столик, старательно избегая смотреть ей в глаза. Она-то думала, что они, по крайней мере, поговорят об их будущем, но, похоже, Джеффри все уже решил… — Ты можешь оставаться здесь сколько захочешь. Сегодня я переночую в другой комнате, а завтра утром меня уже здесь не будет.

— Что… что ты собираешься делать? — запинаясь, произнесла она.

— В пятницу утром я должен быть в Вашингтоне. До тех пор пока не знаю.

— Понятно, — пролепетала Китти, чувствуя себя как никогда потерянной и одинокой.

И вот теперь…

Теперь любимый уходит от нее. Но поступал он так, следуя своему желанию, или считал, что этого желает она?

— Береги себя, Китти. Себя и малыша, — промолвил Джеффри, задержавшись возле двери. Там было темно, и Китти не могла видеть выражения его глаз.

— Джеффри, постой, — сказала она, протягивая к нему руки.

Но он, не обращая внимания на ее мольбу, повернулся и закрыл за собой дверь.

Китти еще долго сидела одна, отрешенно глядя на лежавшие перед ней банковскую книжку, визитную карточку и матово поблескивавшее обручальное кольцо, и думала о том, что, возможно, и впрямь все, что ни делается, все к лучшему.

Но как же так? Ведь она любила этого человека всем сердцем!

Китти ни разу не сказала ему этого, но с тех самых пор, как она сказала "я согласна", все и так было ясно. Она так любила Джеффри, что готова была остаться с ним даже тогда, когда думала о нем самое плохое. Потому что верила, что он тоже любит ее.

Неужели все изменилось после того, как она узнала правду о нем? Ведь он сказал, что сменилась только вывеска. Он был все тем же Джеффри, который не дал ей пропасть под проливным дождем, который взвалил на себя ее проблемы, наконец, дал ей свое имя. Он был тем же Джеффри, ее мужем, любовником, ее единственной любовью, и она хотела, чтобы Джефф это знал.

А потом, если господин Эйбил все-таки пожелает вычеркнуть ее из своей жизни, то она заставит сказать ей об этом прямо в глаза.

С решимостью, порожденной безысходностью, Китти взяла со стола кольцо и подошла к двери его спальни. Она постучала и, не дожидаясь приглашения, повернула ручку и вошла в комнату.

Джеффри стоял у окна — в той же самой позе, в какой находился несколькими минутами ранее в гостиной. Только теперь он снял пиджак и кобуру и до половины расстегнул пуговицы на рубашке.

Он удивился, услышав стук в дверь, еще больше поразился, когда Китти без приглашения вошла в комнату.

— Что-нибудь случилось? — устало спросил он. — Что-то с мальчиком?

— Том спит. — Она с вызовом вскинула голову.

— Тогда в чем дело? Чего ты хочешь? — проворчал он, давая понять, что не желает ее видеть.

Чем дольше Китти будет находиться рядом, тем труднее ему противостоять нестерпимому желанию прижать ее к себе, осыпая поцелуями лицо. Но если он сделает это, то уже не сможет отпустить Китти, не сможет…

Та на секунду смешалась, озадаченная резким тоном, но затем самообладание вернулось к ней.

— Я хочу то, что ты подарил мне в воскресенье утром. Хочу твоей любви, Джеффри. И взамен желаю подарить тебе свою любовь, — произнесла она и робко улыбнулась.