Путь в царство любви

Ей хотелось принять душ, но она боялась, что потеряет сознание. Все, что можно сейчас сделать, это умыться и почистить зубы. После этих нехитрых процедур она почувствовала себя совершенно измученной и снова присела, ощущая дурноту.

Поняв, что ей самой не удастся не то что спуститься по лестнице и выйти из дома, но даже одеться, Китти кое-как добралась до кровати и легла. По щекам ее катились слезы отчаяния.

Как она собирается спасать Тома, когда малейшее усилие стоит таких мучений? А ее голова… Пока она не двигалась, боль затихала, но стоило ей пошевелиться, как та становилась нестерпимой.

Китти зарылась лицом в подушку и горько заплакала. Бедный, бедный Том! Ему, должно быть, так страшно, так одиноко. А она здесь и не в силах…

— Милая, не надо плакать. Все будет хорошо.

В мгновение ока Джеффри оказался рядом и нежно обнял ее. В смятении Китти прижалась к родной груди не в силах сдержать душивших ее рыданий. Как бы ей хотелось все изменить…

— Я… я так боюсь за ребенка. Я никогда не рассказывала ему о деде. Не хотела пугать малыша. А теперь… теперь он…

— Тому надо потерпеть всего только до завтра. Я обо всем договорился, — сообщил Джеффри. — Утром мы улетим в Чикаго, а днем малыш уже будет с нами. Я тебе клянусь.

— Но ты не можешь ехать со мной, — воскликнула она и заплакала пуще прежнего. — Что, если нас остановят на границе? Я не могу допустить, чтобы ты рисковал собой. Я одна во всем виновата.

— Китти, я вовсе не рискую. — В голосе Джеффри звучала непоколебимая уверенность. Он поправил подушку, чтобы та могла устроиться полулежа, и протянул ей свой носовой платок. — Я не тот, за кого ты меня принимаешь, дорогая.

Вытирая слезы, Китти вдруг припомнила, что примерно то же самое уже слышала от мужа в воскресенье утром, когда они впервые познали друг друга.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись спросила она, поймав себя на мысли, что только сейчас как следует разглядела Джеффри.

Он не только сбрил щетину, которая уже начинала больше смахивать на бороду, но и сделал короткую — несколько консервативную — стрижку. Вид у него стал более строгим, если не сказать представительным, а в глазах появилось какое-то затаенное выражение.

Ее Джеффри, того, которого она полюбила, больше не существовало. Перед ней сидел совершенно другой человек — холодный, сдержанный, почти официальный. Такого Джеффри она не знала. Это был чужой человек, незнакомец, который собирался поведать нечто такое, что, вполне вероятно, могло ей не понравиться. И Китти не знала, хочет она услышать это или нет.

Разумеется, было бы приятно узнать, что Джеффри не какой-нибудь уголовный преступник, но она боялась в очередной раз обмануться — теперь уже окончательно — в своих ожиданиях.

— Я живу в Сан-Марио вовсе не потому, что скрываюсь от американского правосудия. Я знаю, что произвожу впечатление человека вне закона, которого разыскивает полиция. На самом же деле я работаю на правительство Соединенных Штатов. С помощью разветвленной агентурной сети я собираю информацию, анализирую политические течения в Мексике и представляю соответствующие отчеты в Вашингтон.

Изумленная Китти смотрела на мужа круглыми от удивления глазами, не зная, что и сказать. Наконец, захлопав длинными ресницами, она собралась с духом и выпалила:

— Так ты шпион?

— Можно сказать и так, — признал он, решительно глядя ей в глаза.

— Почему ты раньше мне не сказал? — спросила она, пронзая его испепеляющим взглядом. — Боялся, что я уничтожу твою "крышу"?

— У меня и в мыслях такого не было, — возразил он.

— Тогда почему же?

— Сначала я считал, что вводить тебя в курс дела совершенно ни к чему. Ведь предполагалось, что наш брак — это явление временное. А я должен был рассчитаться кое с кем. Я избегал привязанностей, думая, что это помешает делу. — Джеффри говорил спокойно, тщательно подбирая слова. — Но однажды, когда мы втроем отправились на воды, я вдруг понял, что веду по отношению к тебе нечестную игру. Тем вечером я собирался рассказать все, но, к сожалению, не успел, потому что как раз подвернулся случай отдать должок.

— Ты был в Испании? — спросила Китти. Из разрозненных кусочков, похоже, начинала складываться целостная картина. — Искал там убийцу твоих родных?

— Откуда ты знаешь?

— В пятницу в местной газете была статья. Я просто сложила все вместе. — Она секунду колебалась, потом робко спросила: — Ты что… Ты его… убил?

— Мы дрались, в руке у Боба был пистолет, и он выстрелил. По счастливой случайности пуля угодила в него самого. Так что в каком-то смысле я действительно позаботился о том, чтобы этот негодяй больше не мог убивать невинных людей.

Китти поняла, почему Джеффри хотел разделаться с террористом без посторонней помощи. Она не могла не восхищаться мужем, но в глубине души ее терзали сомнения: может быть, Тома и не похитили бы, останься муж с ними в Сан-Марио?

Но нет, рассуждать подобным образом было несправедливо. Джеффри сделал все, что в его силах, и гарантировал безопасность ее сына, пока его самого не было.

— Значит, Грег тоже… тоже разведчик? — промолвила она.

— Да.

— Он работает на тебя?