Путь в Обитель Бога

— Не очень много, — сказал Имхотеп. — До Проникновения в большом их числе не было нужды, а теперь ибогалы потеряли возможность делать новые. Ты заметил, что они в последнее время без конца гоняют по мехрану усиленные конвои, у которых ничего нет под охраной? Разрядники выращивают повсюду, а Вместилищ не хватает, и они вынуждены перевозить их из одного места в другое. Не каждый их город, не каждая крепость и не всякий отряд, выступающий в поход, имеет собственное Вместилище. И, конечно, сами Вместилища тоже требуется иногда пополнять, а для этого нужна Ганум Зилар. Однако даже после её потери энергии у ибогалов хватит надолго.

Бежавший рядом с нами Тотигай повернул ко мне голову и оскалился в довольной керберской улыбке. Проигнорировав его, я снова обратился к Имхотепу:

— А Книга — она одна или их несколько?

— Сперва их было несколько. Но неизвестно, где находятся другие.

Тотигай оскалился ещё шире. Я не выдержал и чувствительно ткнул его в бок стволом винтовки.

— Дай угадаю, — сказал я Имхотепу. — Их должно быть восемь? По числу миров Обруча и Колесниц Надзирателей?

Имхотеп отрицательно покачал головой:

— Нет. Не стоит понимать нукуманские сказания слишком буквально. Кораблей у Надзирателей было больше, чем мифических Колесниц в «Слове Бога».

Тотигай презрительно фыркнул в мою сторону, показывая своё отношение к моей глупости, и вид у него стал совершенно невыносимым. Я приготовился ткнуть его покрепче, чтобы не зазнавался, но он ловко уклонился и убежал вперёд.

Хотелось бы мне знать, откуда у Имхотепа все те сведения, которыми он так щедро меня потчует. И я спросил напрямую, не давая себе времени подумать:

— Ты кийнак?

Вопрос был слишком в лоб. Однако Имхотеп не рассердился. Он лишь внимательно посмотрел мне в глаза и спросил:

— Если и да, то это для тебя что-нибудь изменит?

— Вряд ли.

— Может, тебя раздражает окружающая меня таинственность?

— Нет. Клянусь Проникновением, я никогда не лезу в чужие дела, пока они не мешают моим.

— Тогда зачем спрашиваешь?

А вот действительно — зачем? И я спросил о другом:

— Что такое Колесницы Надзирателей?

— Машины для перемещения в пространствах.

Я подумал, что Имхотеп оговорился, хотя он никогда не оговаривается, и уточнил:

— Космические корабли?

— Нет. Космический корабль может летать только в одном пространстве. А Колесница Надзирателя способна перемещаться повсюду.

— То есть…

— Да, на таком корабле можно странствовать по всему Обручу и летать в космосе любой его вселенной.

Выданная Имхотепом информация настолько сбила меня с толку, что я замедлил шаг и отстал от него. Имхотеп же продолжал идти не ломая ритма. Ещё дальше впереди покачивалась отягощённая рюкзаком спина Бобела. Я неожиданно вспомнил про оставленного в Харчевне Генку Ждана. Он не задумываясь отдал бы правую руку за то, чтобы присутствовать при нашей с Имхотепом беседе. Что-что, а трепаться о космосе он любил больше всего, и всё говорил, как они там, в Субайхе, вскоре найдут способ оживить один из летающих початков ибогалов, снабдят его надлежащей защитой от космических излучений и рванут на нём к звёздам. Я сначала пытался охладить его пыл замечаниями о том, что существуй подобный способ, так яйцеголовые уже давно сами наладили бы свои машины, не дожидаясь умников; что они и в лучшие времена в космос почти не летали; что нам вывести их корабли на орбиту не легче, чем поднять в воздух собственные самолёты; что заклятие рувимов — это тебе заклятие рувимов, так твою так, и нечего попусту фантазировать, но Генка не унимался. А подкинь ему кто идею о кораблях для перемещения в пространствах…

Впереди послышался треск веток и предупреждающий рык Тотигая. Бобел поспешно отступил в заросли, выставив перед собой пулемёт, Имхотеп словно растворился в воздухе, а я остался как дурак на тропе, — правда, успел вскинуть винтовку, на которую секунду спустя и налетел не к месту помянутый Генка Ждан.

Он был такой же тощий и взлохмаченный, как всегда, но теперь ещё задыхающийся от долгого бега и весь расцарапанный ветками.

— Элф! — крикнул он, отступая от меня на шаг и хватаясь за ушибленную грудь. — Как я рад тебя видеть!

— А я тебя — нет! — отрезал я, недовольный своей замедленной реакцией. — Откуда взялся?

Имхотеп спокойно вышел из-за дерева, за которое встал, чтобы его не сбили с ног. Бобел и Тотигай тоже были снова на тропе. Генка поморщился, перевёл дыхание и пояснил:

— Имхотеп мне сказал, что ты не вернёшься в Харчевню. Я хотел по-тихому уйти в Субайху, но нарвался на попрыгунчиков. Они были чертовски злы на тебя за то, что ты искалечил Прыгуна, да ещё они потеряли четверых в схватке с яйцеголовыми. И тут я им попался на глаза. Они меня, конечно, сразу вспомнили. Еле унёс ноги… Они где-то недалеко, только недавно отстали… А где Тотигай?

Генка обернулся, но первым заметил не кербера, а Имхотепа, — да так и остолбенел. На лице его было написано нечто, напоминавшее священный ужас. Я быстро оглядел Имхотепа — рога у него, что ли, на лбу выросли? Но рогов не заметил и перевёл взгляд на Генку:

— Что такое?