Путь в Обитель Бога

Хотя ни одну из Границ нельзя увидеть простым глазом, когда ты рядом, их приближение обычно угадываешь сразу. На суше это самые опасные места во всём Новом мире, особенно там, где имеется сильное несоответствие между земной и додхарской местностью. Неподалёку от Харчевни есть одна такая западня: додхарский вулкан, сосед Ниора, после Проникновения оказался прямо на Границе, а на Земле там была болотистая, поросшая лесом равнина. И теперь со стороны Додхара можно спокойно забраться по склону вулкана до самого кратера, а со стороны Старой территории к Границе и близко не подойти. Нет, там вовсе не течёт лава, как можно было бы ожидать от вулкана в разрезе — всё гораздо хуже. Из тех, кто решился побродить в этом проклятом лесу, мало кто вернулся назад. Солнца оттуда не видно, всегда туман, а деревья стонут натужно и мучительно; так и прозвали его — Стонущий лес.

Где перепад высот не слишком заметен, несоответствие сглаживается. Ознобом прохватит нехорошим, да сердце замрёт, и дышать не можешь нормально. Есть участки, где при переходе ничего не чувствуешь совсем. Они самые большие по протяжённости, и это хорошо, поскольку с обеих сторон Границ постоянно передвигаются отряды яйцеголовых и банды работорговцев. Те и другие устраивают засады на путешественников, и будь удобных для перехода мест мало, трофейщикам и торговцам пришлось бы плохо.

Издалека Границы можно увидеть в ясную погоду, если хорошенько присмотреться. Они выглядят так, словно кто-то возвёл между мирами перегородки из стекла.

Мы шли всё тем же порядком, и вокруг был всё тот же мехран; огромное красное солнце висело совсем низко, хотя до его захода оставалось больше часа. И тут горизонт перестал отдаляться от нас — мы продолжали идти, а он застыл; и чем ближе мы подходили, тем больше вся картина напоминала кадр из фильма в кинотеатре Имхотепа. На открытой местности это хорошо заметно, если смотреть не отрываясь. Но стоит моргнуть, и иллюзия пропадает. Правда, то, что обычно видно по ту сторону Границы, — тоже иллюзия, призрак территории, которая там когда-то была.

Тотигай сбросил тюки и убежал в разведку. Я сгрёб его ношу в охапку, чтоб не останавливаться и не ждать его назад. Неприятностей не предвиделось, поскольку ни работорговцы, ни ибогалы не могли устроить засаду со стороны Харчевни, а с этой стороны мы их заметили бы. Но осторожность не помешает. Лучше, если кербер обнаружит чужаков раньше, чем мы окажемся слишком близко от них.

Тотигай вернулся, когда мы подошли к Границе почти вплотную.

В тысяче шагов справа из мехрана выдавалась низкая и длинная гряда, изрезанная расселинами, с изобилием пещер, — логовище разгребателей. Поговаривали, что логовище связано подземным коридором с лабиринтом Дворца Феха, — необъятным пещерным царством, раскинувшимся под горами Дангайского хребта у Большой караванной тропы. Но лезть вниз и проверять это никто пока не рискнул. На Старой территории гряда обрывалась. Там, как раз напротив, находился невидимый нам пока стан поводырей.

Солнце Додхара, и без того слишком большое на взгляд землянина, стало громадным. Оно коснулось красноватой поверхности мехрана и зажгло такой закат, какого до Проникновения никто из людей и представить бы не сумел. Мехран пылал словно море свежей лавы; пылала половина неба, а редкие перистые облака на другой его половине медленно плыли с попутным ветром застывшими лоскутами огня; сам воздух, казалось, сгустился, превратившись в алую дымку. А мы шли всё вперёд, прямо в это солнце, в эту дымку, в это небо, сливающееся с землёй. Ещё несколько шагов — и мир качнулся, разбежался волнами в стороны, словно мы прошли сквозь жидкое зеркало, а потом под ногами зашуршала обычная земная трава. Сразу стало заметно прохладнее. Вдалеке виднелись земные горы с берёзами, соснами и пихтачом на их склонах. За них как раз садилось привычное земное солнце, а невдалеке, прямо перед нами стояла Харчевня, похожая на сооружения майя и индуистский храм одновременно.

Имея основание сто двадцать на восемьдесят метров, сооружение возвышалось над равниной более чем на шестьдесят и было построено из многотонных каменных блоков. Оно поднималось вверх ступенями, и каждая ступень соответствовала одному внутреннему ярусу. По периметру самого нижнего располагались жилые комнаты и множество помещений, которые можно было назвать подсобными, — некоторые из них использовали для хранения дров и продовольствия, а другие Имхотеп сдавал в бессрочную аренду мастеровым, оружейникам, проституткам и менялам. В средине находился общий зал, стены которого поднимались на два яруса. Потолком ему служил пол третьего, находящегося где-то на высоте девяти метров.