Путь в Камелот

– Ну, нельзя же верить мужчине на слово, – заявил он с иронией. – Неужели, милая, ты всерьез могла принять светлых рыцарей за черных археологов?

– Я тебя пну, – предупредила она сердито, кутаясь плотнее в его куртку. – Делайте уже хоть что-нибудь. Мне тут не нравится. Как-то… страшно и… будто за нами кто-то наблюдает.

Весь показной веселый настрой с Луки как рукой сняло. А ведь детка права. Они обменялись с Патриком понимающими взглядами и схватились за оружие.

Чувство опасности было нечетким, еле заметным, но было. И еще оно быстро росло.

Патрик пробормотал что-то на латыни, и вокруг них выросла светящаяся сфера голубовато-белого сияния. Эльза резко обернулась, стала осматривать кладбище. Лука прищурил глаза, повторяя про себя заклинание.

Мир для него стал менее насыщен красками, во все стороны потянулись паутинки силы, выискивая возможный источник опасности. Они вились, переплетались, практически повторяя линию защитного круга. Это пугало.

– Здесь что-то не так, – сказал рыцарь. – Такое чувство, что нас окружают.

Линии выстроили неровную кривую, грозящее людям нечто волной подплывало со всех сторон, оставаясь невидимым. Но справа линии мерцали особенно ярко, сотканная из них сеть прогибалась внутрь, будто удерживая рвущееся снаружи существо.

– Там, – указал Лука Патрику.

Они обернулись и стали вглядываться в темноту. Между черной промерзшей землей и могилами трудно было разглядеть хоть что-то. И пару минут они стояли затаив дыхание. Но вот Лука увидел.

– Твою мать!!!

Прямо по надгробиям, подобно огромному жирному червю, катилась сотканная из черного дыма туша. Она двигалась медленно, будто по сантиметру заполняя пространство, но так неумолимо, будто стирала на своем пути все напоминающее о жизни. Через могилы, оградки, по неровной земле, прямо по воздуху. Это наступление вызывало чувство отчаяния и панический животный страх, морозом прожигающий до костей.

– What is it, brother? – Патрик, нервничая, перешел на родной язык.

– Проекция черного дракона, – Лука машинально задвинул Эльзу себе за спину. – Это еще та фигня.

– Может, сбежим? – жалобно предложила девушка.

– Это не поможет, – к сожалению, это Лука знал очень хорошо.

Мельхиор мужик суровый, но справедливый. Он старался беречь неокрепшую детскую психику своих учеников. Но в тот памятный жаркий и солнечный июльский день Лука в это ни за что не поверил бы. Когда по воле учителя на пригорке вырисовалась проекция дракона, будущий рыцарь с перепугу рванул прочь с самыми дикими криками, какие только мог издавать. Эта нарочитая медлительность огромного тугого черного тела, его заметная прозрачность, четкие очертания плоскомордой головы и небольших рогов, а особенно непроницаемые провалы глаз – все это не располагало к каким-либо воинственным действиям и даже обычному логическому мышлению. Вернее, сбежать в тот момент, с точки зрения Луки, было самым логичным. И это чуть не стоило ему жизни.

Призрачный монстр, столь неторопливый с виду, мгновенно расплел кольца своего тела и одним броском ринулся вслед за жертвой. Молниеносно. Да еще из поганой пасти полыхнуло струей черного огня.

Если бы проекцией управлял не Мельхиор, Луке было бы не суждено стать Рыцарем в принципе.

– Что надо делать? – Патрик перешел на шепот.

– Не мешать.

Совсем недавно он уже сталкивался с проекцией черного дракона в воротах дома Алевтины. Но там у него была простейшая возможность пошинковать призрачное туловище. Да и сил у ведьмы было в разы меньше, так что проекция долго не прожила. Тут же все было иначе. Нужен иной подход.

Конечно, удобнее было бы пристроить куда-то пятую точку, хотя бы и на край покосившейся могилы. Но Лука боялся отморозить задницу, да и малейшее движение могло спровоцировать нападение.

Рыцарь глубоко вдохнул морозный воздух, сложил на груди руки, стараясь не думать, что все эти шаманские позы всегда выглядят по-дурацки. Теперь сосредоточиться, зачерпнуть в своей душе сил. Вспомнить самые светлые моменты своей жизни, возродить в себе стремление к чему-то возвышенному, древнему, прекрасному. На память сразу пришел свет Грааля, яркий, ровный, уверенный, вечный. Лука понимал, что сейчас вокруг его фигуры начинает распространяться свечение. Он накапливал его, увеличивал свою тягу к Святыне, формируя мысленно нужный образ.

Это было очень необычное ощущение. Нечто экзистенциальное, то, о чем рассуждают ученые и мистики, – слияние души человека с космической бесконечностью. Однако копаться в своих эмоциях, у Луки не было времени.

Черный рогатый змей обвивал своим туловом хрупкую сферу защиты, установленную Патриком. Зверь не нападал, он просто давил на психику своим присутствием, своей фундаментальностью, он завораживал, как удав способен покорить мартышек своим взглядом.

– Снимай сферу, – распорядился Лука сквозь зубы.

Сдерживать накопленную энергию было уже трудно.

Эльза что-то протестующе пискнула, но рыцарю было не до нее. Патрик взмахнул рукой, и светло-голубое свечение погасло.