Путь в Европу

Арпад Секей:

Возможно, тут есть какая-то связь. Думаю, что это интересная тема для политологов. Но есть еще один фактор, так сказать, субъективного порядка, роль которого я бы не исключал. Я имею в виду линию поведения нашего первого посткоммунистического премьера Йожефа Антала, которому удалось заложить определенную традицию функционирования власти в условиях общественной нестабильности.

Он отдавал себе полный отчет в том, что его кабинет министров является правительством камикадзе, которое на следующих выборах не имеет никаких шансов. Но при этом он исходил из того, что общественная нестабильность не должна сопровождаться нестабильностью политической. Потому что только политическая стабильность могла сделать маленькую Венгрию, бедную капиталами и природными ресурсами, привлекательной для капитала международного, без которого нам было просто не выжить. И Антал занял жесткую, неуступчивую позицию: нас выбрали на четыре года, мы проводим свою линию и, какое бы ни было на нас общественное давление, в отставку не уходим, министров не меняем, свое место уступим другим только после выборов.

Правительство тогда устояло. Следующие выборы «Венгерский демократический форум», который представлял Йожеф Антал, действительно проиграл. Но и оппозиция получила время укрепиться, никакого дробления политических сил, неизбежного при перманентных сменах правительства, не произошло. И с тех пор ни один кабинет министров до очередных выборов в отставку у нас не уходил. Даже когда того требовали толпы на улицах и площадях. В результате не только политический класс, но и общество приучается к тому, что главный инструмент, который оно может использовать для влияния на власть и направление ее политики, – это выборы. И что выбранная власть должна иметь возможность работать в течение всего того срока, на который она выбрана.

При таком положении вещей массового запроса на новые партии не возникает: люди довольствуются той партийной системой, которая существует. Тем более что в ней изначально был представлен весь идеологический спектр.

Андрей Липский: В России возник такой феномен, как «партия власти», которая благодаря монопольному использованию административных, финансовых и информационных ресурсов из раза в раз обеспечивает себе большинство мандатов в парламенте. И я хочу спросить…

Лилия Шевцова: При этом сама «партия власти» реальной власти не имеет, а является лишь приводным ремнем структуры под названием «Кремль».

Андрей Липский: Это понятно. Но я хотел спросить: как часто меняются в Венгрии правящие партии?