Путь Тьмы 2

А к тому моменту, как у соседа появятся возможности нарушить слово, данное в тяжелой ситуации, менять что-то будет уже поздно. Сваты отправятся на юг сегодня и дары их окажутся поистине достойными.

— Итак, размер суммы, которая будет ссужена Радении, а также — величину ежегодных процентов пусть обсудят специально обученные для того люди, но можете поверить: вы останетесь довольны, ваше величество.

И тут старик не кривил душой. Да, он был торговцем от ногтей и до самых кончиков волос, но никогда не нарушал данного единожды слова. Кредит окажется действительно большим, а условия — наилучшими из возможных.

«Вот только, дорогой мой глупец, за первым займом последует второй, затем — третий, и так далее, и тому подобное. И с каждым разом тебе придется платить все больше и больше».

Да, Мардаш никогда не нарушал слово, в этом просто не было нужды. Он подчинял человека, единожды взявшего деньги в долг, иными способами. И сейчас настал момент закинуть удочку.

— К тому же, столь важным и уважаемым деловым партнерам я готов предложить некоторые… особые привилегии.

Гашиэн подался вперед, ухватившись за брошенные слова.

— Какие?

— Многое зависит от того, что вы — сухой палец старика уставился на могучую грудь воина, — планируете делать.

Мардаш подошел к столу и сел напротив своего собеседника, подперев подбородок ладонями и внимательно глядя на него.

— А я думал, — хмыкнул тот, — что между Аблиссией и Империей много стран и что Черные Властелины никогда не забирались так далеко на север.

— Все когда-нибудь происходит впервые, — поморщился старик, — а потому, если есть возможность подстраховаться, почему бы не воспользоваться ею?

— Стало быть, речь может идти о военной помощи?

— Конечно же, нет! — воскликнул старый венценосец и закатил глаза.

«О Шестеро, ну почему он так непроходимо туп»? — подумал правитель Аблиссии, поражаясь, каким же волшебным образом Радения умудрялась сотни лет оставаться одной из ведущих стран мира, при таких-то правителях.

Он вздохнул и принялся растолковывать, точно говоря с несмышленым ребенком:

— Шахрион уже продемонстрировал непобедимость на поле боя. Лига, ну, или то, что от нее осталось, не в состоянии противостоять ему. По крайней мере, пока что. Конечно, если бы я выставил все войска, которые сумел найти, в дополнение к вашим, и мы договорились бы с Ритоном…

— Нет, — прорычал Гашиэн, и в его глазах блеснуло пламя ярости. — Извините, ваше величество, но с этим гадом мне говорить не о чем.

— И чего вы так взъелись на моего любимого внучка, дорогой брат по венцу? — пожал плечами Мардаш. — Парень с вами даже и не сражался особо, оставив это дело своему старшему брату, ну а пара небольших поражений от него — мелочь, дело житейское, с вас не убудет, особенно после потери Белого города и всей северной Кинории.

Он сознательно провоцировал собеседника, но на этот раз тот не поддался, а потому ответ оказался на удивление логичен и рассудителен.

— Я не буду связываться с ним ровно по той же причине, по которой и вы — Исиринатия сейчас бесполезна.

Брови Мардаш взлетели вверх.

— Как я, значит?

Гашиэн махнул рукой.

— Не стройте оскорбленную невинность, ваше величество. Ритон даже меня приглашал на некую важную встречу. Ни за что не поверю, что родного деда он обошел стороной, а раз вы тут, то сделать выводы несложно.

Мардаш развел руками, мысленно усмехаясь.

«Дорогой мой брат по венцу, не нужно казаться умнее, чем ты есть на самом деле».

Он, наверное, мог и смолчать, однако все-таки решил ответить.

— Вы правы лишь отчасти, Гашиэн. Все эти годы я помогал внуку также, как и вам — деньгами.

— И, наверное, на тех же условиях?

— Нет, условия мягче — родня все-таки. Но суть не в этом. Если заговор моего внука провалится, то его будет очень легко связать со мной. Вас же — нет. Именно поэтому мы сегодня беседуем и наслаждаемся этим восхитительным вином.

Он аккуратно пригубил немного из кубка и отсалютовал Гашиэну.

Правитель Радении мерзко усмехнулся и покачал головой.

— Правду говорят о вас, северянах: за монету родную мать продадите.

«Ну уж не тебе обвинять меня в алчности и цинизме», — подумал Мардаш.

— Все в нашем мире — товар, — философски заметил он. — И жизнь, и смерть, и благородство. Нет той вещи, которую нельзя купить, важна лишь цена. Но мы немного отвлеклись, не находите?

Гашиэн кивнул.

— Хорошо. Есть у меня пара мыслей насчет того, как можно попытаться поступить с императором, не рискуя начать войну тогда, когда мы к ней не готовы. Но мне понадобятся ваши деньги… И ваши связи. Если уж клиенту вроде меня полагаются особые привилегии.

Глаза Мардаша блеснули.

— Что ж, я с удовольствием выслушаю вас. Быть может, скромных сил старика и хватит для того, чтобы помочь владыке могучей Радении.

Девятый день второго месяца лета 41-го года со дня окончания Последней Войны, рассвет.

Гашиэн Третий Лиритиэль вместе со свитой отбывал из замка северян, везя в запечатанном ларе бумаги, стоимость которых было сложно измерить деньгами.