Путь темного мага

Поттер же был представлен чуть ли не вторым Волдемортом. Появилась новая трактовка событий одиннадцатилетней давности: Волдеморт хотел убить Поттера, потому как не желал иметь более сильного конкурента. Слизеринцы, внутри факультета, шутили, что вот наконец и на Гриффиндоре появился темный маг. Хотя, разумеется, из змей никто не верил, что Поттер — Наследник. Сам Поттер ходил все мрачнее с каждым днем. Да, прекрасный пример истинной гриффиндорской дружбы и взаимовыручки: вчера для них он был Героем, а сегодня — Темным Лордом. В очередной раз я порадовался, что попал к «подлым» слизеринцам, не дающим своих в обиду, вне зависимости от общественного мнения.

Малфой ходил такой же недовольный, как Поттер. Он считал личным оскорблением то, что Поттера называют Наследником Слизерина. Не знаю почему, да и не стремился узнать.

— Тебе нужно проще к этому относиться, Драко, — говорил ему Забини, когда мы шли на урок Травологии, — Ведь…

Закончить он не успел так, как по коридору разнесся громкий крик Пивза:

— НАПАДЕНИЕ! СПАСАЙТЕСЬ, КТО МОЖЕТ!!! ЕЩЕ ОДНО НАПАДЕНИЕ!

Не обращая внимания ни на кого, полтергейст пронесся дальше, продолжая вопить не своим голосом про нападение.

— Нападение? — удивленно спросил Нотт, — Где?

— А какая разница? Предлагаю уйти подальше, во избежание, так сказать, — здраво рассудил Блейз.

Другие слизеринцы согласились с мудрыми словами Забини и поспешили уйти, кто в гостиную, а кто на урок. Вот только последние уроки были отменены из-за нового нападения, и в сопровождении преподавателей все ученики были доставлены по своим гостиным.

Новой жертвой оказался Джастин Финч-Флетчин и Почти Безголовый Ник, привидение Гриффиндора. Ну, с Джастином все понятно — грязнокровка. Но Ник-то при чем, у него и крови-то нет. Разве что как свидетеля его убрали. И снова жертвы были парализованы. Что же это за чудовище такое?

После этого происшествия у других факультетов, кроме Слизерина, уже не оставалось сомнений, что Наследник — Поттер. Да и из слизеринцев кое-кто начал сомневаться. Разумеется, на одном Поттере недовольство других студентов не ограничилось, изрядная его часть была перенесена на Слизерин. Впервые нам пришлось по-настоящему, на полном серьезе, защищаться от других учеников. И защищать первокурсников. Вражда между слизеринцами и остальными перешла в активную фазу: то тут, то там вспыхивали драки, летели проклятья и ругань. Даже мирные и держащиеся нейтралитета хаффлпаффцы открыто выступали против нас. В одиночку слизеринцы больше нигде не ходили, а свободное время предпочитали проводить в гостиной. Снейп, видя все это, еще больше зверствовал по отношению к трем другим факультетам.

Вскоре после нападения, перед самым Рождеством, я вернул книгу «Сильнодействующие зелья» Грейнджер, хоть и не все составы успел переписать. Нашел я ее в том самом туалете, на третьем этаже. Зелье, судя по всему, было уже готово. Все-таки интересно, в кого они хотят перевоплощаться? Надо будет быть осторожнее.

— Я думала, ты не такой, как остальные слизеринцы, — сказала мне в спину молчавшая до этого Грейнджер.

Знала бы ты, как я иногда называю тебя в мыслях, мисс Я-Умная-Вы-Дураки.

— А что ты обо мне вообще знаешь? — спросил я, и не дожидаясь ответа, вышел из туалета.

Может все-таки сдать их Снейпу?

Глава 7

На Рождество никого практически не осталось, билеты на поезд были распроданы задолго до конца семестра. Из всех учеников остались только Поттер с семейкой Уизли и Грейнджер, Малфой с неразлучными Крэббом и Гойлом, ну и несколько человек с Равенкло и Хаффлпаффа. То ли самые смелые, то ли самые глупые. В коридорах замка воцарилась небывалая доселе тишина. Не знаю как другим, а лично мне стало… неуютно. В другое время я бы только порадовался — меньше народу, больше кислороду. Но сейчас, когда по замку ползает непонятно какое чудовище, нападающее на «недостойных». Однако беспокойства я своего не показывал, расхаживая по замку со своей обычной вежливой полуулыбкой и добродушным выражением лица. Если бы не герб Слизерина на мантии — сошел бы за какого-нибудь хаффлпаффца.

Рождественское утро не принесло ничего нового. Мне, по крайней мере. Мои оставшиеся соседи с энтузиазмом разворачивали подарки, я же поспешил уйти в общую гостиную, где устроился у камина с книгой по анимагии, в ожидании завтрака.

В Большом Зале, разумеется, все было празднично — столы ломились от еды, преподаватели (некоторые из них) сидели радостные, Дамболдор, как всегда, улыбался и был похож на Санта Клауса — такое же добродушное лицо. Мне до такого еще учиться и учиться. Единственное, что не вязалось с праздником, просто аномальная пустота в Зале. Хорошо, если человек двадцать наберется из оставшихся, не считая учителей.