Путь суфиев

Те, кто не забыл стишки своих детских лет, может быть, смогут понять один аспект суфийского изучения, вспомнив несчастного Шалтая-Болтая. Подобно Шалтаю, суфийские идеи пережили сильное падение -- когда они понимались на своем самом низком уровне. Вследствие этого они попали в самые что ни на есть странные места. Глядя на обломки Шалтая, мы можем назвать эмоционалистов и традиционных ученых "королевской конницей" и "королевской ратью" из этого стишка. Как у тех, так и в случае этих налицо неизбежная беспомощность попыток разрешить стоящую перед ними проблему. Человек и конь -- или любое их количество -- принадлежащие королю или нет, пригодны для выполнения какого-то количества заданий, и не более. Чего-то не хватает, как в этом детском стишке; и до тех пор, пока они не станут суфиями или не применят суфийские методы, они не смогут "Шалтая-Болтая собрать". У них есть конница, у них есть рать; но у них отсутствует транспортное средство -знание.

Раз суфийские идеи, как они излагаются в книгах и среди подготовительных или "осиротелых" общин и в виде, какой они приобретают в конкретных учениях и в живом примере отдельных лиц, на самом деле рассчитаны на то, чтобы привести к форме сознания более ценной, нежели механическая мысль, изучающий мог бы заявить о своем праве узнать что-то о конечном результате. Он может ожидать, что суфии неизменно принимают значительное или решающее участие в человеческих делах. Хотя суфий никогда не согласится, что он стремится к общественному признанию (большинство из них избегает его), имеются серьезные свидетельства об огромном суфийском наследии. Еще более поразительным -- для тех, кто стремится ограничить суфизм просто рамками того или иного культа и нацепить на него соответствующий ярлык, -- является широта и разнообразие суфийского влияния, даже если оставить в стороне утверждение суфиев, что их самые великие деятели почти всегда остаются неизвестными.

Во время периодов преимущественно монархического правления за последнее тысячелетие на Востоке, суфии были царями или находились рядом с ними в качестве советников. В то же самое время, при других обстоятельствах, суфии выступали против самого установления монархической власти или труди-лись, чтобы смягчить ее злоупотребления. Имена многих из этих мужчин и женщин известны. Могол Дера Шико из Индии стремился создать эзотерический мост между индусами, мусульманами и другими своими подданными. Суфии-патриоты боролись против чужеземных тиранов, точно так же, как суфии-солдаты сражались, защищая существующий режим -- иногда в самом крупном масштабе: вспомним янычаров Турции, вдохновляемых суфиями, или вождя сопротивления Шамиля на Кавказе, или Сенусси в Ливии, или дервишей Судана. Почти вся литература Персии классического периода является суфийской, и таковы же бесчисленные научные, психологические и исторические работы.

Только что приведенные ссылки -- это исторически засвидетельствованные факты, и они могут быть многократно умножены как по широте охвата, так и количественно.

Хотя фрагментарные исследования ученых, посвятивших себя этому делу, которые я часто упоминал в этой статье, имеют неоценимое значение в смысле сохранения фактов, но чтобы собрать воедино и сопоставить масштабы и значение суфийской деятельности в человеческом обществе необходим совершенно новый дух в области познания. Таким путем мы можем сохранить достижения и уменьшить потери.

Таким изучающим -- и здесь перед нами еще одна проблема -- помимо меньшей предрасположенности к навязыванию идей, чем у их предшественников, придется учитывать и точку зрения самих суфиев, которые говорят: "изучение суфизма требует определенного настроя ума, определенных условий, определенного метода".

Многие люди, слишком часто и необдуманно, восставали против этой формулы. Но разве она, в конце концов, так уж сильно отличается от такой формулировки: "Изучение экономики требует определенного настроя ума (желания понять), определенных условий (схоластического обучения и надлежащей литературы), определенного метода (следования курсу обучения, составленному людьми, сведущими в этом предмете)"?

Приблизиться к изучению суфизма невозможно, например, если опираться исключительно на ту точку зрения, что это мистическая система, предназначенная для достижения экстаза и основанная на богословских догмах. Как гласит суфийское стихотворение Омара Хайама:

В келье и монастыре, в церкви и синагоге -

Одни страшатся ада, другие грезят раем.

Но человек, действительно познавший тайны своего Бога,

Никогда не посеет такие семена в своем сердце.