Путь Стратега

— Ничего им не обещай. И не давай никаких окончальных ответов сразу.

Полог шатра распахнулся впуская шестерых представителей варварской знати. Двое шли по центру, а остальные чуть за ними. Видимо блюли некую свою иерархию.

Боги… Как-то я отмечал роскошь в одеяниях некоторых имперцев. Беру свои слова назад. Имперцы одеваются с монашеским аскетизмом. Все шестеро были без доспехов, но при мечах. Каждая рукоять, наверное, стоила как дом в центре Мелиодана, а пояс и того дороже. Варварская роскошь. На золотой основе крепились пластинки из драгоценных камней, составляя узоры. Наряды пестрели яркой тканью.

Первым заговорил коренастый, чернобородый и почти облысевший мужчина далеко за сорок.

— Зартигар из Одонов приветствует стратега со всем уважением. Я верный союзник Империи.

Однако внимание мое сразу захватил другой вожак федератов. Он был сильно моложе Зартигара. Короткая светлая бородка, волосы зачесанные назад, золотая гривна на шее и учтивая улыбка. Я знал его. Мне пришлось с большим усилием оторвать взгляд, чтобы не выдать чрезмерного внимания. Но готов поклясться… Именно он был одним из участников моего недавнего видения. Пинал там какую ведьму и о чем-то договаривался с Сидониусом. Этот мир тесен. А еще мрачен…

Я вспомнил молчаливый лес и черных идолищ на тропе во тьму. Что вы делали там? Боролись с каким-то монстрам? Интересно…

— Аргаил сын Геора из Бьорнов. — представился юноша. — Верный друг Империи, как и все в моем роду. Я служил контуберналом при Антавии Карре и рад снова оказаться в рядах армии.

Вот тебе и поворот. Теперь понятно, почему он так хорошо знал Сидониуса.

— Мы только недавно смогли пробиться к вам и узнать о прошедшем сражении. — продолжал юноша тревожным тоном. Остальные были старше, но давали слово ему, наверное, как спецу по общению с имперцами. — Нам безмерно жаль, что эти никчемные твари потревожили спокойствие ваших границ. Мы помним о нашем долге. О договоре с Империей. Но сейчас весь Север полыхает войной. Десятки самых жестоких и диких племен ныне собрались вокруг некого Белквергоста. Подлеца, бесчестного предателя клятв, чья низкая жадность сравнима только с его ненавистью к Империи. Ныне он пытается уничтожить нас. Разорить наши города, спалить посевы и заполнить реки трупами. Покончив с нами этот зверь без сомнений броситься терзать земли самой Империи. Такова злоба, пожирающая его изнутри. Но мы надеемся, что Империя не оставит своих союзников на растерзание превосходящему врагу. Наши отцы и деды долгие годы чтили договоры. Шла торговля, скреплялись союзы. И теперь нам нужна помощь легионов. Всесокрушающей имперской мощи.

Н-да…

Вот тебе и союзники.

Это мне нужна помощь для защиты границы! Вы чего! Мне нужно было подкрепление кавалерией, а не новые проблемы! Верные, мать их, союзники…

Так. Спокойно. Выдыхаем, выдыхаем.

— Это ужасно… — со всей честностью ответил я, имея в виду, конечно свое положение, а не их проблемы.

Значит таки глобальная война и от нее мне не отвертеться…

Глава 19 Смерть и жизнь Севера

Когда-то на волне юношеского максимализма слышал фразу примерно такого содержания: человек или горит, или загнивает. Не уверен, что такой подход адекватен в целом, но последние недели я определённо «горел». Топливом служил мои нервы. Хорошее горючее, быстро занимается и жар мое почтение. Жаль уже подходит к концу.

Встреча с федератами продлилась около полутора часов. Аргаил без устали хвалил свою преданность Империи и всячески хулил вождя Белквергоста. Я пытался вытянуть из него конкретику, но гад постоянно противоречил сам себе. То за Белквергостом идут орды свирепых дикарей, то враги это кучка жалких козолупов. Если верно второе, то почему вы их сами не раскатаете? Если верно первое, то чем я вам помогу с одним легионом новобранцев?

Из полезного: дали денег и обещали дать ещё. Впрочем, сумму их подношения оценить было тяжело. Вручили мне не мешок монет, а кучу золотых и серебряных хреновин: статуэтки, посуду, перстни, гривны, браслеты на запястья и так далее. Все это я, разумеется, обращу в монеты с помощью кузницы легиона.

Через пару часов после ухода федератов в лагерь прибыл Стилион. Актуарий по обыкновению находился в отличном настроении, которое мне тут же захотелось испортить новостями о грядущей войне.

— Это было ожидаемо. — отмахнулся Стилион, зевая и разминая шею. — Мышление варваров довольно примитивно и сильно завязано на роли конкретной личности. Они знали Карра. Боялись его, но вот он ушел. Теперь дикари станут испытывать нового стратега, то есть тебя, пока не убедятся, что ты не менее опасен.