Путь Стратега 4. РеалРТС

А вот обычно словоохотливый Келим замолк. Видимо не рассчитывал, что мы отобьём первый натиск. Перед вторым штурмом шаддинцы направили к западной стороне лагеря отряд в тысячу легких саваран. Они обстреливали наши укрепления и под прикрытием лучного огня несколько десятков из них попытались с помощью крюков на верёвках растащить повозки. Однако затея провалилась. Легионеры встретили их залпами дротиков, а их верёвки резали. Повозки были надежно скреплены между собой и легко их было не растащить.

Тогда царская рать выстроилась для нового натиска. Уже не так блестели их латы и знамена, покрытые слоем пыли. Но пуштигбаны и катафрактарии все еще были грозной силой. Однако общая атмосфера происходящего сменилась. Я легко замечал это по индикаторам морали, поведению вражеских воинов и их слуг, тревожным лицам и грубым окрикам. Что-то пошло не так. Противник, которого они должны были растоптать, почему-то до сих пор сопротивляется и даже боеспособен. Меня от этой картины пробирала улыбка. Наши же воины, напротив, ободрились. Пережившие страшный первый натиск, они увидели вражеских всадников вблизи уже не воплощением смерти, а неуклюжей толпой, едва способной двигаться после первого удара.

И снова гремит под копытами земля. И снова пыль столбом до небес. Атака опять по всему периметру, но Келим и Артишборд в этот раз решили пойти на хитрости. Пустили прежде атакующих западную сторону пуштигбан примерно сотню фидаинов, посаженных на лошадей. Достигнув нашего периметра, эти смертники спешивались, пытаясь с помощью широких тесаков, зазубренных ножей и пил разрезать веревки, скрепляющие повозки. Оставалось только восхититься самоотверженному безумству фанатиков. Перебили их достаточно быстро, но некоторые из них успели завершить свою работу. Конечно, повозки были связаны и спереди, и сзади, но лишившись даже части узлов, периметр заметно потерял в прочности. Туда тут же устремились тяжелые всадники в железных масках. Дело пахло не очень хорошо. Пахло гнилью и смертью. И я решил, что:

“Пора”.

Был отдан приказ и от резерва быстрым шагом отделилась одна из ветеранских когорт Шестнадцатого легиона. Маттиарии, вооруженные плюмбатами. Так назывался короткий дротик с двушиповым наконечником, утяжелённый свинцовым грузилом.(Это чудо-оружие впервые упоминалось аж в 27 главе первой книги. И вот настало время применять. Такое вот Чеховское Ружье или вернее Чеховская Плюмбата)

“Выдайте все! Сметите их!”.

И вскоре, над приближающимися рядами вражеской кавалерии начался железный дождь. Ну, если быть точным, железно-свинцово-деревянный дождь. По шесть плюмбат было с собой у каждого из легионеров: пять штатных и одна сверхкомплектная. Три тысячи снарядов были выпущены секунд за десять. Пусть мощная броня катафрактариев и пуштигбан была почти неуязвима к уколам, но многочисленные удары свинцовых грузов, сыплющихся сплошным дождем, сбили их натиск. Снаряды легли с плотностью от тридцати до сорока на квадратный метр. Они терзали незащищенные части лошадей, оглушали всадников при удачном попадании в голову, лезли под копыта.

“Потрясающе! Идеальное исполнение”. — обратился я к когорте маттиариев, а те отсалютовали мне мечами и копьями, прежде чем отправиться на помощь Двадцать Первому.

А помощь требовалась. Пусть натиск врага был сильно сбит, но атаку они все же провели. Навалились железной тяжестью на многострадальную нашу оборону. И снова закипел тяжелый ближний бой. Жестокий, звонкий, пыльный. Копья, дротики и снаряды искали своих жертв. Лошади топтались по телам уже павших врагов, спотыкались, плевались кровавой пеной, а мне хотелось смеяться. Я уже видел, что второй натиск выдыхается. Снова всадники мешают друг другу, снова приходится оттягивать кавалерию назад. Несмотря на сотни убитых и тысячи раненных, мораль моих войск ползла вверх.

“Я же вам говорил! Я говорил, что шанс есть! Это просто люди и они уязвимы!”