Путь страсти

— Ну-ну, остынь, — буркнул он.

Ронан неохотно убрал руку… однако лишь после того, как сработал ошейник. Андреа, поморщившись, заметила, как он на мгновение вспыхнул голубоватым светом… казалось, шею Ронана удавкой обхватила змея, молниеносно ужалила его и тут же исчезла. Из груди Ронана вырвался крик боли.

Проклятие! Андреа вскочила на ноги и, отпихнув в сторону ничего не понимающего Шона, швырнула ему окровавленное полотенце, а сама приложила ладонь к ране Ронана.

Придвинувшись к нему вплотную, она положила другую руку ему на грудь и почувствовала, как что-то всколыхнулось в глубине ее существа… словно в сознании начала раскручиваться тугая спираль. Андреа пустила в ход свои навыки целительницы. Ощущение было такое, будто живительные потоки, стекая с кончиков ее пальцев, пронизывают тело Ронана. Андреа закусила губу, чувствуя, как перед глазами все плывет. Ноги внезапно стали ватными. И в этот миг, словно привлеченный магнитом, к ней через комнату заструился исходивший от меча мощный поток магии.

Кожа Ронана под ее пальцами мгновенно покрылась мурашками, а потом вдруг высохла, и страшная рана прямо у нее на глазах стала затягиваться. Прошло несколько минут. Андреа открыла глаза. Ронан слегка задыхался, однако он дышал, как дышит слегка запыхавшийся здоровый человек… а кровь возле раны куда-то исчезла.

Андреа осторожно убрала руку. Ронан, округлив глаза, потрогал место, где еще недавно зияла кровавая рана, и удивленно захлопал глазами:

— Проклятие… глазам не верю! Что ты со мной сделала, Энди, девочка?

— Ничего особенного, — беззаботно бросила Андреа. — Нам удалось быстро остановить кровь. К тому же на тебе, вербэр, все заживает, как на собаке!

Ронан бросил растерянный взгляд на Шона. Шон молча пожал плечами и с улыбкой подмигнул, словно давая понять — уж он-то, мол, отлично понимает, что происходит! Однако от внимания Андреа не ускользнуло, что взгляд Шона сразу стал тяжелым. Проклятие, похоже, она здорово его разозлила!

В конце концов Ронан сдался — с удовольствием потянулся всем телом и принялся осторожно разминать раненое плечо.

— Еще бы забинтовать, Шон, и все в порядке, — своим обычным голосом объявил он. — Кстати, неплохо было бы заодно отыскать мою одежду…

Шон молча прижал к ране еще один марлевый тампон, заклеил бактерицидным пластырем и отпустил Ронана. Великан с благодарностью чмокнул Андреа в макушку, шумно хлопнул Шона по плечу и поспешил уйти. Похоже, он вновь обрел присущую ему энергию, подумала Андреа, проводив его взглядом.

Она принялась молча собирать разбросанные повсюду пузырьки, Шон тоже молчал, однако когда она, убрав аптечку на место, обернулась, то заметила, что он стоит вплотную к ней.

Андреа сразу стало трудно дышать. Шон был так близко, что она могла чувствовать исходивший от него запах… запах ночи, «Гиннесса» и… мужчины. Андреа была в растерянности. Что ей делать с Шоном Морисси, львом-оборотнем, самцом, властно заявившим на нее свои права еще до того, как он впервые увидел ее, — в тот момент, когда обстоятельства вынудили ее срочно перебраться в Остин, город оборотней?

То, что он это сделал, означало только одно — он смотрит на нее как на свою возможную подругу. По обычаю оборотней, союз мог считаться законным, только после того, как вождь клана благословит их перед лицом солнца и луны. После этого остальные самцы оставят ее в покое — естественно, если она даст согласие стать его подругой. В противном случае самка считается свободной.

Когда Андреа решила переехать в Остин, чтобы жить с Глорией, сестрой матери, вожак местного клана наотрез отказался принять ее в стаю до того, как она станет подругой кого-то из местных оборотней. Он имел на это полное право — появление свободной самки могло перессорить между собой молодых самцов и причинить неудобство остальным членам стаи. Иначе говоря, он не хотел неприятностей.

А появление Андреа, незаконнорожденной самки оборотня, в жилах которой вдобавок текла кровь фэйри, сулило немало неприятностей. Много лет назад, когда Дина, мать Андреа, влюбилась в одного из фэйри, а потом и забеременела от него, ее с позором выгнали из стаи. И вот теперь та же самая стая решительно отказывалась принять к себе ее незаконнорожденную дочь. А Андреа позарез было нужно уехать из города оборотней в Колорадо, где она до этого жила, поскольку молодой придурок, сынок предводителя тамошнего клана, спал и видел сделать ее своей подругой. Заявив на нее свои права, ублюдок не давал ей прохода. И хотя Андреа недвусмысленно дала понять, что скорее удавится, чем скажет ему «да», тот, похоже, не принял ее слова всерьез.

Получив от племянницы весточку, Глория по обычаю обратилась к Лайаму, верховному главе клана Остина, с просьбой повлиять на вожака ее стаи, который решительно отказывался принять Андреа. Лайам выполнил ее просьбу. Судя по всему, объяснение между ним и вожаком стаи, членом которой была Глория, вышло жарким. Страсти накалились, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не Шон, вдруг предложивший Андреа стать его подругой.