Путь спящих

— Даже если меня через сто лет спросят, что делают в Петербурге, то я отвечу, что пьют и сублимируют, — Данила довольно улыбнулся, — я вижу, что ты чем-то опечален. Да и в твоем энергетическим теле есть какие-то изменения. Судя по всему, ты опять связался с глупыми сталкерами и их картинками. Ты вообще задумывался, почему их татуировки работают?

— Ну так, — я махнул рукой.

— Наше физическое и энергетические тело связаны. Мы состоим из тысяч нитей света. Ты это видел и знаешь. Татуировка позволяет переставлять их местами. Менять, делая тебя сильнее или слабее. Сейчас я вот вижу, что в тебе что-то изменилось. Какие-то потери, да?

— Да. Но это временный эффект. Часть татуировок перестали работать, а с новыми я так и не разобрался.

— Вот даже как. И ты совсем не расстроился по этому поводу? — Данила удивленно посмотрел на меня.

— Нет. Разберемся как-нибудь, — ответил я, — моя поездка на болота была испытанием, не так ли?

— Вот именно. Хорошо, что ты это понимаешь. Зачем ковену ведьмак, за которым постоянно нужно следить и убираться? Мы за самостоятельность. Ты догадываешься, зачем я тебя позвал?

— Нет, — признался я, — но настроение у вас хорошее. Ругаться не будете.

— Не буду, — Данила кивнул головой, — я просто хотел тебя предупредить о том, с чем и кем ты можешь столкнуться в Питере.

— Дикие маги?

— Фигня. Это просто недоноски. А вот реальные маги — это совсем иное дело. В Питере их осталось немало. Среди них есть и мои знакомые. Если начать разбираться, то выйдет, что маги, выбравшие полем деятельности реал, и стали реальными. Такой вот каламбур, Сергей. Они не придали значения силе сновидений. Не поверили в наши возможности и сосредоточились на самосовершенствовании и попытках взлома этого уровня сна. Вот и вся разница между нами.

— А зачем им это? Они что, в другие миры не хотят после смерти?

— Может быть, и хотят, только для начала здесь желают реализоваться. Постичь этот уровень как можно глубже и помочь другим людям. Но не всегда… — Данила забарабанил пальцами, и внимательно посмотрел мне в глаза, — не всегда. Многие из них становятся жертвой собственного ЧСВ. Начинают заноситься и считать себя выше простых смертных. Приписывают себе божественность, перестают критически воспринимать свои трипы и путешествия. Становятся по-настоящему поехавшими и вследствие — очень опасными. Люди для них — это скот. Расходный материал. Мы не лезем к обычным людям и полуживотным. Мы работаем только через сон, а вот реальные маги идут по головам всех подряд. Себя они уже людьми не считают и поэтому могут творить что угодно. Взывать к их человечности — это ошибка.

— И что же делать? — поинтересовался я.

— Мочить, Сережа. И только так. Пока эти свихнувшиеся скафандры не натворят бед, лучше их отправить в Море забвения. Там у них обычно сразу разум на место возвращается. Они понимают, что тело померло, и возвращаются к тем знаниям, которые им были нужны на самом деле. Просто не забывай об этом. Я не хочу, чтобы в ответственный момент твоя рука дрогнула.

— Вы с таким жаром рассказываете об этом. У вас явно был личный опыт, — заметил я.

— Был, Сережа, был. А как же ему не быть? — Данила налил себе и мне чаю и откинулся в кресле, — первого такого мага я убил в девяносто четвертом, если мне память не отшибает. Звали его Радомир Воложский. Вернее, он себя так звал. Его история была вполне типичной для того времени. Мужичонка неказистый, страшненький, у женщин спросом не пользовался. Работать не любил, зато очень уж он любил почесать языком. Нравилось ему приписывать себе всякие великие мысли и силы. И жил бы он себе клоун клоуном, и до сих пор бы людям лапшу на уши вешал, но в один прекрасный день повстречал настоящего мага, который то ли в шутку, то ли из-за неделания передал ему в действительности важную информацию. Не суть важно в чем она там заключалась, но Радомир тут же объявил себя просветленным, уехал на Алтай на пару лет, а вернулся уже очень хитрым и говняненьким шаманом. Поначалу вреда от него не было, а затем он начал скрытенько так гадить, да связался с темными культами, говоря что он-то черный шаман, а значит ему духов надо кровью человеческой радовать. И отправил он на тот свет человек так десять. В те времена в России вообще творился эзотерический кошмар. Все эти секты, культы — паразиты наводнили страну, насоздавали эгрегоров по западному образцу и давай бабло да жизни своих служителей качать. И Радомир был одним из таких же. Причем он напал на меня первым. Или нет?

Данила задумчиво улыбнулся.

— А ну да, вспомнил! Я прилюдно опустил его на одной из встреч практиков, а он приперся ко мне ночью. Во сне, конечно же. Хотел победить меня на моем поле. И знаешь, что было моей самой большой ошибкой, Сергей?

— Догадываюсь, — кивнул я и отпил чаю, — вы оставили его в живых.