Путь солдата

…По-иному закончился поединок с "тиграми" батареи капитана Воскобойника. Прилетевшие "юнкерсы" разбомбили орудия, открывшие огонь по вражеским машинам. Оставалась только четвертая пушка старшины комсомольца Ивана Новикова, расположенная немного в стороне. Она была укрыта во ржи и хорошо замаскирована. Расчет заранее подготовил две запасные огневые позиции, чтобы во время боя иметь возможность изменять местоположение орудия, когда оно будет обнаружено. Семь "тигров" и два "фердинанда" ринулись на замолчавшую после бомбежки батарею…

Старшина слыл опытным командиром. За бои под Москвой и Сталинградом он уже имел награды: орден Красной Звезды и медаль "За отвагу". За месяц перед боями он вступил в комсомол. Его расчет считался образцовым. Орудие и бойцы стали единым целым. Обращение с пушкой было доведено до автоматизма. Каждый мог заменить любого из своих товарищей. В прошедших ранее боях расчет достиг такой скорострельности, что, казалось, орудие заряжается автоматически. "Тигры" и "фердинанды" встречали не первый раз.

Словом, это был боевой расчет образца 1943 года, прекрасно владеющий маневренным, легко маскируемым 76-миллиметровым орудием. Кстати сказать, в первые дни и месяцы войны дивизионные пушки были другие – на высоком лафете, легко обнаруживаемые противником. Бойцы про них с горькой иронией шутили: "Гроза танков, смерть расчету".

Увидев рвущиеся к батарее танки, Новиков скомандовал:

– Расчет, к бою! Прямой наводкой, по ближнему танку, бронебойным, прицел… наводить под башню! Огонь!

Наводчик Смагин мгновенно выполнил приказ командира. Прогремел выстрел. Но танк шел вперед.

– Наводи точнее, огонь! – спокойно скомандовал Новиков. После этого выстрела он увидел, как из остова машины повалили клубы дыма. Второй танк продолжал идти вперед.

Выстрелами срезало и разметало рожь, скрывавшую орудие. Его заметили оставшиеся на бугре "фердинанды" – рядом с орудийным окопом стали рваться снаряды. Осколком ранило наводчика Смагина. Его наспех перевязали, уложили в ровик. Орудие на руках потащили во второй окоп. Высокая рожь скрыла передвижение, и расчет вышел из-под обстрела. С новой позиции танки просматривались хуже. Заменивший Смагина боец Хисматулин сделал два выстрела, однако опять безрезультатно. Но вот два танка поднялись на гребень холма и стали видны почти полностью. По команде Новикова Хисматулин навел орудие на башню левого "тигра". После второго выстрела танк развернуло, он врезался во второй, идущий рядом. Раздался мощный взрыв. Новиков хотел крикнуть наводчику что-то одобряющее, обернулся к нему, но воздушной волной близкого взрыва был опрокинут на землю. Очнувшись, увидел, что Хисматулин лежал рядом убитый. Снаряды продолжали рваться поблизости. Из расчета оставались только он и подносчик снарядов Паршин. Вдвоем они перекатили орудие на i последнюю запасную позицию, из-за рыхлой земли это было страшно тяжело, и там силы совсем оставили их. Оба свалились в вырытый рядом ровик. К счастью, почувствовав отпор, "тигры" пришли в замешательство и на какое-то время замедлили свое движение. Теперь они шли медленно, высматривая недобитое орудие. Один, осмелев, увеличил скорость, стал быстро приближаться к батарее.

Новикову, наблюдавшему за танком через прицел, казалось, что "тигр" совсем рядом. Он видел, как ствол на башне танка стал разворачиваться прямо на него, сверкнул огнем. Снаряд разорвался сзади. Ранило Паршина, успевшего поднести Новикову еще один снаряд.

Летящие осколки заставили старшину прижаться к земле. Но он понимал, что теперь его собственная жизнь в его руках – надо немедленно выстрелить и подбить надвигающуюся на пушку грозную машину. Он вскочил, стремительно и как-то сразу, одним движением точно навел прицел на башню танка, рванул спусковой механизм. Его пушка и орудие "тигра" выстрелили одновременно. Тут же страшный удар лишил его сознания.

Первое, что он увидел, когда очнулся, были дергающиеся в конвульсиях ноги лежащего чуть сбоку умирающего Паршина. С невероятным трудом приподняв голову, старшина увидел, что они оба оказались под станиной собственного орудия, перевернувшегося от взрыва вражеского снаряда. Прислушавшись, понял, что "тигр" им подбит – лязгание гусениц сменила зловещая тишина; на несколько мгновений отодвинулась в сторону боль… Непосильная, давящая сверху тяжесть снова затемнила его сознание…

Больше ничего Иван Николаевич не помнил. В страде боев не все становилось известным сразу. В полку считали, что Новиков убит. Родители получили похоронку.

Тридцать лет спустя я услышал этот рассказ из уст самого Ивана Николаевича Новикова! Не мне, а детям Поныровской школы, разыскавшим ветерана и пригласившим его на встречу в дни тридцатилетия Курской битвы.