Путь Шамана. Поиск Создателя

Внутри дворец тоже не отличался оригинальностью — практически все, что было реализовано в Барлионе, было перенесено в реальность. В какой-то момент я даже попробовал прочитать свойства дворецкого, предположив, что любители «копирования» и это каким-то образом перенесли в наш мир. Пронесло — у старика не было свойств. Или они были мне недоступны.

— Анастасия, какой неожиданный визит, — в небольшом овальном кабинете, играющем в Барлионе роль Императорской комнаты совета, нас встретил относительно молодой мужчина. На первый взгляд ему можно было дать лет 30, сколько же действительно было этому «открытию года», оставалось только гадать. Современная медицина, деньги и желание выглядеть молодо творят чудеса. Голова, две руки, две ноги, темные короткие волосы… По мне — вполне стандартный человек, коих в нашем городе пруд пруди. Хотя сразу бросилось в глаза его стройное телосложение, какое бывает у заядлых спортсменов. Хорошо хоть, что Александр не стал наряжать себя в Императора, представ перед нами в обычном махровом домашнем халате с эмблемой взлетающего ввысь черного китайского дракона. Символ? Эмблема? Что-то смутно знакомое, уже когда-то видимое мной, но основательно забытое.

— Александр, простите за наглость. Решили вас навестить, — улыбнулась Настя, протягивая руку. Хозяин дворца со всей свойственной высшему слою галантностью ее поцеловал и только сейчас обратил внимание на меня.

— Дмитрий Махан, если не ошибаюсь, — Александр протянул руку в приветственном жесте. Я ответил тем же и едва сдержал ухмылку — судя по рукопожатию, передо мной стоял сильный и уверенный в себе человек. Я даже проникся к нему симпатией. Харизма хозяина дворца чувствовалась не только в манере говорить и рукопожатии, но даже в том, как он держался в, казалось бы, простом халате. Перед нами был аристократ во всем его проявлении. Такого даже раздень догола, он и тогда будет выглядеть достойно.

— Чай, кофе, сок? — предложил Прокофьев и тут же рядом вырос старик-дворецкий. Практически мгновенно! Теперь понятно, куда он тратит наполняющую его энергию. В нем есть внутренний моторчик! Нужно будет себе такого завести.

Если они вообще где-то продаются…

— Поэтому я и посчитала, что причина всех бед — вы. Всячески вредила, что совсем меня не красит, поэтому приношу свои извинения. Лично и искренне. — Настя закончила свой небольшой монолог, уютно устроившись на огромном кожаном диване.

— Вау, — протянул Александр, откровенно замешкавшись. — Это… Ух… Это вау! Признаться, я долго размышлял, почему мои партнеры начали один за другим отваливаться, но так и не нашел причины. Значит, это ваших рук дело?

Настя только неопределенно пожала плечами, пробуя источающий ошеломительный аромат кофе.

— Да, Анастасия, признаюсь, вы меня ошеломили. Ошарашили. Мало у кого найдутся сила и мужество прийти и рассказать правду. При этом не для издевки, а извиняясь. Если бы Роксана была дома, она не смогла бы сдержать эмоции и расплакалась бы прямо здесь.

— Ее нет? — удивилась Настя.

— Она в командировке. Уже месяц и, по моим оценкам, еще около месяца будет недоступна. Надеюсь…

— Я уже со всеми переговорила и просила вернуть все обратно, — улыбнулась Настя, понимая, о чем хотел спросить Прокофьев. — Уверена, что уже на этой неделе они вернутся. Если что — звоните, телефон у вас есть.

Незаметно разговор перешел в русло покупок-продаж и работы сайта Александра, поэтому я откровенно заскучал. При всем уважении к участникам — мне было неинтересно.

— Могу предложить посмотреть нашу картинную галерею, — спустя полчаса, когда я уже начал откровенно зевать, хозяин сдал меня в руки дворецкого. Судя по всему, отпускать Настю он не планировал, да и она не спешила вернуться домой. Собеседником Александр был занятным.

Старик проводил меня в широкий и длинный коридор, играющий роль местной картинной галереи. Картин было много. Даже не так — очень много. Большие, маленькие, красочные, яркие, тусклые — не всякий музей может похвастаться такой коллекцией. Даже интересно — это подлинники, или копии? Последнее вполне имеет место быть, ибо Александр показал себя знатным повторятелем.

— Основатели рода Прокофьевых, — начал рассказывать старик, остановившись возле первого экспоната. Мужчина и женщина в старинных расписных костюмах стояли у камина, улыбаясь зрителю. Александр — на картине был именно он — был изображен очень мужественно. Горделивая осанка, свисающая с пояса шпага, устремленный в бесконечность взгляд мыслителя — художнику удалось передать величие и харизму Прокофьева. Женщина, судя по всему Роксана, тоже была изображена…

Холодный пот прошиб меня насквозь. Нервы отключились. В голове начал завывать ветер — в нем не было ни одной мысли. Я застыл как каменное изваяние, не в силах отвести взгляд с улыбающейся женщины. Ибо с картины основателей рода Прокофьевых на меня смотрела Марина.

Та самая, из-за которой я попал в неприятности и тюрьму.

Глава 11. Бремя создателя