Путь сердца

– Думаю, уже легла отдыхать. Госпожа очень устает, сэр. Ведь она поднимается чуть свет и работает с восхода и до заката. Никогда еще не встречала леди, подобную нашей, сэр. – Девушка очаровательно покраснела. – Если позволите сказать, сэр, мы все ее очень любим.

С этими словами служанка поспешила прочь, оставив Филиппа в задумчивом одиночестве. Налив стакан портвейна, он задумался о предстоящем долгом вечере и одинокой ночи. Наконец тяжело поднялся со стула и, не предвидя никаких радостей, медленно побрел по коридору. Коридор же в конце концов привел в библиотеку. Граф уселся за огромный письменный стол и начал перебирать листки. Потом от нечего делать взял блокнот с аккуратной надписью «План работ на ближайшие пять лет» и углубился в чтение.

Спустя два часа, едва пробило полночь, Джейн зашла в библиотеку и, увидев сидящего за столом мужа, несказанно удивилась. При неярком свете лампы тот с увлечением изучал один из ее ежедневников. Справа лежал лист бумаги, испещренный бесчисленными заметками. Сердце испуганно застучало. Чем он занимается? Критикует ее начинания? Вносит изменения? Отменяет и запрещает? Неужели вдохновенный, хотя и тяжкий труд окажется перечеркнутым?

Граф настолько погрузился в чтение, что даже не заметил прихода Джейн. Сейчас, в тишине библиотеки, вовсе не требовалось играть роль скучающего аристократа. Сидя в одиночестве за интересным занятием, Уэссингтон казался совсем другим человеком – мягким, вдумчивым, серьезным, глубоким. А главное, во всем облике сквозило одиночество.

Вечный материнский инстинкт толкал Джейн что-нибудь сказать – ведь сейчас гордый, самолюбивый человек стал доступен, даже уязвим. Однако она удержалась. Просто молча встала в дверях библиотеки в ночной рубашке и в халате – в той же самой одежде, в которой граф застал ее в Лондоне в ненастный дождливый вечер, когда сделал предложение. Нельзя представать перед ним в столь интимном виде – это может напомнить о супружеском долге.

Конечно, потребность в наследнике рано или поздно приведет к неизбежному возобновлению интимных отношений, однако торопить события Джейн не собиралась. Надеясь незамеченной вернуться в свою комнату, она сделала шаг назад. К несчастью, именно в этот момент граф поднял голову.

Долго, молча, напряженно они смотрели друг на друга. Взяв со стола стакан и сделав пару глотков, Уэссингтон первым нарушил натянутое, словно струна, молчание.

– Здравствуй, Джейн.

– Здравствуйте, милорд.

– Зови меня, пожалуйста, по имени.

– Не хотелось бы фамильярничать, милорд, ведь мы едва знакомы.

Филипп недовольно покачал головой.

– И с какой это стати ты ночью бродишь по коридорам?

– Не спится. Хотела немного поработать.

– Насколько мне известно, ты и так постоянно работаешь.

– Очень много дел, сэр. – Джейн пожала плечами. Так хотелось спросить, что он отмечает на листке, но вдруг Филипп не одобрит сделанного и осудит планы на будущее? После тревог и переживаний ужасного дня очень трудно будет принять критику.

– Надеюсь, за ужином вас обслужили достойно.

– Все было прекрасно, только, пожалуй, немного одиноко. Я ожидал, что ты составишь мне компанию.

– Простите, сэр, но после того бурного гнева, который вы излили днем, трудно было предположить, что мое общество окажется хоть сколько-нибудь привлекательным.

Что же, искренность достойна уважения.

– Ты прекрасно поработала и над самим домом, и над обучением слуг. Я очень доволен всем, что успел увидеть.

Джейн с удивлением почувствовала, как неудержимо краснеет от неожиданного комплимента.

– Спасибо, сэр. Я надеялась, что вы сумеете по достоинству оценить все, что сделано от вашего имени.

– Ценю. Очень ценю.

Разговор становился все более неловким. Казалось, графу хотелось сказать что-то еще – возможно, извиниться, хотя он и не знал, как это следует сделать. Джейн же едва не задыхалась от дурных предчувствий. Нужно как можно скорее уйти, пока супруг не разрушил хрупкое перемирие каким-нибудь грубым или нетактичным замечанием.

– Что ж, извините, что помешала. Желаю спокойной ночи.

Филиппу показалось, что на Джейн знакомый ночной халатик, в котором он застал ее в вечер помолвки. В тот самый неповторимый вечер, когда молодой граф оказался настолько увлечен и возбужден, что едва удержался и не переступил роковую черту. Интересно, помнит ли Джейн ту встречу так же ясно, как помнит ее он сам? Увы, она собралась уходить, а ему так не хочется снова оставаться в одиночестве…

Точно зная, чем можно задержать супругу, Филипп как бы между прочим заметил:

– Я просмотрел твои подсчеты на четвертый и пятый годы и, если честно, не очень понял, как именно ты получила конечную цифру ожидаемой прибыли.

Фраза заставила остановиться. Джейн обернулась, удивленная неожиданным вниманием к собственным трудам. Они с Ричардом постоянно спорили относительно тех самых результатов, о которых говорил Филипп.

– Честно говоря, я полагала, что вы ничего не понимаете в математике и бухгалтерии.

– Понимаю. Мне просто скучно копаться в цифрах. А тебе эта работа явно доставляет удовольствие.

Комментарий очень напоминал критику.