Путь самурая

«...и когда преступник прицелился в Зусова И.А., я, Михайлов И.А., имея намерение спасти гражданина Зусова, толкнул его рукой в лицо, чтобы сместить его голову и туловище с линии прицела. Одновременно, намереваясь оказать преступнику активное сопротивление, другой рукой я, Михайлов И.А., извлек из ножен, находящихся у меня с правого бока, метательное холодное оружие, а именно – «НРС-1», нож разведчика стреляющий, разрешение на ношение которого у меня имеется. Однако преступник выстрелил и попал в Зусова И.А. раньше, чем мне, Михайлову И.А., удалось воспользоваться «НРС-1». Одновременно с его, преступника, выстрелом я активизировал «НРС-1» и произвел пуск лезвия, которое попало преступнику в голову. Находясь в возбужденном состоянии и не будучи уверенным в том, что преступник не произведет еще один выстрел, я, Михайлов И.А., подойдя к нему, к преступнику, извлек из его руки обрез охотничьего ружья, чтобы его обезоружить...»

Игорь прекратил чтение, взглянул на полковника Вычипало, что сидел напротив, устало облокотившись на край казенного письменного стола.

– Что-то не так, Игорь Саныч?

– Я не говорил, что толкал Зусова именно рукой в физиономию. И оружие у маньяка я не отбирал. Садист скушал лезвие и свалился, а обрез сам выпал из его руки. Ну а я сразу кинулся к жене. В каком бы «возбужденном состоянии», как вы здесь написали, я ни находился, сами подумайте – разве ж я, или кто угодно другой на моем месте, стал бы терять время, нагибаться и отнимать обрез у мужика с железякой в башке, когда рядом качается на одной ноге женщина с окровавленной шеей?!

Вычипало вздохнул, почесал затылок. Его покрасневшие от недосыпания глаза заглянули в глаза Игоря и спрятались под жалюзи век.

– И тем не менее, Игорь Саныч... Я все правильно написал. Вы находились в возбужденном состоянии и запамятовали детали событий. Рассмотрим все по-порядку. Первое – я пишу, что вы толкнули Зусова рукой в лицо. При осмотре трупа Ивана Андреевича обнаружены мелкие царапины под левой бровью и под правым глазом, как будто кто-то ударил его... э-э-э... царапающим таким ударом кончиками пальцев по глазным яблокам. В действительности вы толкнули его рукой в лицо сильно, чтоб убрать его голову с траектории полета пули и случайно цапанули ногтями бровь и скулу. Второе. Я написал, что вы извлекли из руки убитого вами в целях самообороны террориста обрез охотничьего ружья, поскольку на усеченном прикладе обнаружены отпечатки ваших пальцев. На курках отпечатки смазаны, идентифицировать их невозможно, но наши специалисты, прикинув директрису стрельбы, подтвердили – стрелял террорист. Ваши показания совпадают с показаниями свидетельницы и пострадавшей Михайловой в общем контексте и экспертизе соответствуют. Осталось мелочевку уточнить и к вам никаких претензий у правосудия. Постарайтесь припомнить, Игорь Саныч, как нагибались и извлекали из руки маньяка обрез двустволки. Припомните?

– А знаете, вы, пожалуй, правы. Вспомнил. Точно! Нагибался, извлекал обрез, так и было.

– Вот видите, все недоразумения мы с вами вместе и разрешили, – с облегчением вздохнул Вычипало. – Дочитывайте протокол, внизу своей рукой напишите: «С моих слов записано верно», поставьте сегодняшнее число и подпись... Э-э-э... это самое... дружкам покойного Зусова вы обстоятельства его убийства описывали так же, как и мне?

– Зусовские пацаны прискакали, услышав выстрел, через минуту – полторы. Я еще не успел Ирину из петли вытащить, как они прибежали. Помогли мне с Ириной, спасибо им большое. Спрашивали, конечно, что да как. Я в общих чертах рассказал им, как пытался спасти Зусова, но... но всех на свете не спасешь, каким бы крутым ты ни был. Почти все зусовские ребята спаслись из обреченного храма моими стараниями. Они расстроились, конечно, пожалели Зусова, однако ко мне даже тени претензий ни у кого не возникло.

– Когда вы объясняли дружкам покойного обстоятельства его убийства, жена находилась в сознании?

– Да, вполне... И внимательно слушала, превозмогая боль.