Путь самурая

– Я ботаник, прикидывающийся крутым боевиком, со мной все ясно. А ты? В чем ты обманула гипотетического соглядатая, а? Выступала как чемпионка кунг-фу с черным поясом по каратэ в придачу.

– Вот именно! Изобразила каратистку-кунгфуистку, дурочку с шанхайского переулочка. Серьезный спец по рукопашке так по-дурацки, как я, ни за что не станет работать. Реальный почерк хорошего спеца лишен внешних эффектов.

– Тебе виднее, но на зусовских мальчиков, уверен, ты произвела впечатление.

– А их не было в кабаке, зусовских мальчиков-наблюдателей.

– Зусов грозился, что за нами ПОСТОЯННО будут следить его ЛУЧШИЕ люди. Быть может, ты их просто не заметила?

– Не заметила. И не просто, а специально смотрела и ни одного дежурно заинтересованного лица не увидела. Две трети «отдыхающих» в ресторане ко времени нашего появления были изрядно выпивши, если и находились среди них люди Зусова, то отнюдь не лучшие. Более-менее трезвой оказалась компашка наших соседей по этажу, чиновников из области. Они сидели около стойки бара.

– Жень, мы ни разу не сталкивались с соседями. Откуда ты знаешь, что та стайка пузатых мужиков возле бара, я их тоже приметил, обязательно чинуши из областного центра?

– У них на столе валялся ключ с биркой, на бирке номер «213». Дверь номер двести тринадцать на нашем этаже. Нам известно, кто живет рядом, внешность соответствует типажу областного чиновника.

– Жень, будь любезна, помоги справиться с замком. Одной рукой орудовать ключами чертовски неудобно!

За разговором путь от ресторанных дверей до номера-люкс на втором этаже гостиницы показался еще короче, чем он был на самом деле.

Отзывчивая по долгу службы Евгения помогла справиться с запорами, и уже через минуту Михайлов слушал длинные гудки, протяжно и тоскливо доносящиеся из черного эбонитового нутра тяжелой телефонной трубки.

Ирины не было дома. Длинные, долгие гудки мучили ухо. Игорь дал отбой, снова набрал восьмерку, опять дождался непрерывного гудка, крутя телефонный диск, вновь набрал код Москвы, ноль девяносто пять, попробовал позвонить по сотовому номеру Инны. Ничего не получилось. Вновь и вновь Игорь крутил диск. Восемь, гудок, ноль девяносто пять, домашний номер. Заунывные пи-и-и-и... пи-и-и-и... Отбой, восемь, гудок, код столицы, номер мобильника. – «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сигнала. Попробуйте позвонить позднее...»

Чем дольше Игорь мучил телефон, тем отчаяннее колотилось сердце у него в груди.

8. Пожар

Игорь лежит на кушетке в спальне поверх одеяла. Лежит наполовину одетый. Он снял пиджак, кобуру-дубль, рубашку и бронежилет. Брюки и ботинки Михайлов снимать не стал. Валяется голый по пояс и дремлет. На столе в гостиной застывает шашлычный соус в грязных тарелках, черствеет хлеб, давно остыл недопитый кофе в кофейнике. Ужин, доставленный в номер служкой-халдеем из ресторана, съеден несколько часов тому назад. Евгения чутко спит на «угловом» диванчике в гостиной, положив руку под голову и прикрывшись пледом до подбородка, а Игорь дремлет, балансируя на грани сна и бодрствования. Периодически Михайлов встает, выходит из спальни в гостиную, подходит к письменному столу у окна, вновь и вновь крутит телефонный диск. После трех-четырех безрезультатных попыток возвращается в спальню, падает спиной на кушетку и, подремав минут пять-десять, опять идет к телефону. Так продолжается вот уже полночи. Каждый раз, вернувшись в спальню, Михайлов уговаривает себя немного поспать, объясняет сам себе, что нет смысла мучаться до утра бесполезными хождениями туда-сюда, но сон, что называется, «не идет». Эрзац сна, тоскливая муторная дремота помогает немного расслабиться, однако ненадолго. И Михайлов снова встает, обещая себе, что эта попытка последняя, и заранее зная, что нарушит собственное обещание.

Рация на столе в гостиной заверещала неожиданно громко. Михайлов выбежал из спальни, опрокинув стул, подбежал к телефонному аппарату. В трубке протяжно гудело, рация продолжала верещать.

– Черт!.. – Игорь шлепнул себя ладошкой по лбу. – Идиот! Даже если бы звонил телефон, что толку?! Ирка не может знать этот номер! Черт возьми, крыша едет!

Шагнув к столу, Игорь взял коробочку рации, повозившись с ней секунд пятнадцать, вышел на связь.

– Алло...

– Голос бодрый, не спишь, Самурай?

– Нет, не сплю, Иван Андреич.

– А я спал, покуда не разбудили. Неприятности у нас, Самурай. Пацана моего грохнули, еще одного. Выходи на улицу, Петр к тебе выехал, поспешай. Встретимся на месте преступления.

Рация отключилась. За спиною у Игоря вспыхнул оранжевый электрический свет торшера. Михайлов оглянулся. Женя сидела на диванчике, сбросив плед на пол. Практически обнаженная девушка в узких трусиках и прозрачном бюстгальтере. На острых коленках лежит кожаная кобура, тонкая девичья ручка ласкает рифленую пистолетную рукоятку.

– Что-то случилось, Игорь?

– Ага. «Что-то».... Зусов вышел на связь. Я так понял, очередного его парнишку только что замочили. Петька едет к нам, приказано срочно спускаться на улицу.