Путь самурая

Багажа у меня не было, и, беспрепятственно миновав все переходы, тоннели и загородки, я вместе со множеством других пассажиров очень быстро оказался в зале прибытия аэропорта Шарль де Голль. Эйно и двое других телохранителей, до того неотлучно следовавшие за мной по пятам, куда-то испарились, следуя, по-видимому, полученным от Рихо инструкциям. Если так, то с его стороны это было явным проявлением гуманизма. Отвыкнув за два года спокойной жизни от всех этих шпионских игр, я уже начинал понемногу звереть от постоянной опеки.

Самым разумным в данной ситуации было взять напрокат машину, прокатиться с ветерком по Парижу, пообедать где-нибудь в Латинском квартале, после чего с тихой грустью отправляться домой, благо дом у меня в этом городе всё-таки был. Отыскав нужный мне указатель, я бодрым шагом двинулся в сторону офиса фирмы «AVIS», но тут меня окликнул по имени незнакомый мужской голос. Очарование свободы схлынуло, и я сразу вспомнил, что оружия у меня при себе нет. Резко обернувшись, я заметил молодого француза в светлом плаще, который размахивал зажатым в руке журналом, издалека привлекая моё внимание.

– Месье Дюпре! – вновь радостно вскричал он, размашистым шагом устремляясь в мою сторону.

Первоначально нас разделяло метров пятнадцать, и мне подумалось, что с тем же успехом о моём прибытии можно было объявить по внутренней трансляции аэропорта.

– Добрый день, месье! – поздоровался он, подходя ко мне вплотную. – Вы давно прилетели? Я спешил изо всех сил, но вы же знаете Париж… Везде пробки, едва сумел выбраться из города. Ах, да, я забыл представиться! Раймон, Франсуа Раймон.

Минуту назад этот человек назвал моё имя, и я не видел смысла представляться, а потому продолжал молча на него смотреть, ожидая более внятного продолжения. Молодой человек слегка занервничал.

– Э-э… Месье Дюпре, я прошу извинить меня. Обычно я никогда не опаздываю, но эти пробки… Месье Дюпре?

– Месье Раймон, я жду, когда вы сообщите мне имя хотя бы одного общего знакомого, – терпеливо пояснил я. – У меня нет привычки беседовать с незнакомцами, а вас, простите, я вижу первый раз в жизни.

Он даже слегка опешил.

– Но… Разве вас не предупредили? Мне сказали, что вы прилетаете специально, чтобы подключиться к… – И тут, похоже, до него дошло, где именно он прокололся. Ловко выудив из кармана закатанное в пластик удостоверение и протягивая его мне, месье Раймон тихо отрапортовал: – Лейтенант Франсуа Раймон, второй отдел DSТ.

– В конце фразы следует говорить – «сэр», месье Раймон, – назидательно сказал я, забирая у него документ.

Всё вышесказанное действительно соответствовало истине: Франсуа Раймон, сотрудник 2-го отдела DST (Direction de la Surveillance du Territoire). То есть – французская контрразведка. Добро пожаловать во Францию, месье Дюпре. Получайте ваш обед в Латинском квартале, балерин с грудями, ананасы в шампанском…

– Обращаясь к незнакомому человеку по имени, юноша, вы рискуете однажды получить в ответ пулю, – сообщил я, возвращая ему удостоверение. – Имейте в виду. На будущее.

– Простите, – виновато сказал месье Раймон и быстро добавил: – Сэр!

Не могу поручиться, что в этот момент в его глазах не промелькнула озорная искорка. Даже очень взрослые французы иногда бывают похожи на детей: та же милая непосредственность, плавно переходящая в тупую самоуверенность.

Машина Франсуа стояла неподалёку, как раз там, где парковка частных автомобилей была категорически запрещена. Маленький, юркий «Пежо» рванулся с места как пришпоренный мустанг. Понаблюдав несколько минут за манерой вождения, свойственной моему новому знакомому, я твёрдо решил, что нахожусь в этой машине первый и последний раз. С его талантами было гораздо проще попасть в аварию, нежели в дорожную пробку.

– Куда мы едем? – поинтересовался я, когда торговые ангары и транзитные отели, царившие вдоль дороги, сменились городскими пейзажами.

– Наш отдел занимает офис на Boulevard Voltaire, сейчас мы едем туда, – ответил Франсуа. – Если вы не против. Сэр.

Я благосклонно кивнул. Старинная русская поговорка гласила: «Раньше сядешь – раньше выйдешь», – а в России хорошо разбираются в подобных вещах.

– Вы давно живёте в Англии? – поинтересовался между тем Франсуа, искоса поглядывая на меня.

– Два года, – ответил я.

– Сочувствую, – в голосе молодого француза и впрямь звучало искреннее чувство, – жить с этими нелепыми англичанами… Это их пиво, вечное ковыряние в земле, рабочие ботинки, дурацкий крикет – удивительно примитивная нация. Хотя за то, что они придумали виски, им можно простить даже убийство Наполеона.