Путь с небес

Игорь Воротов не нуждался в охране. Он один стоил всех своих охранников. Но установленные князем правила мог нарушать только сам князь, а Игорь был всего лишь начальником штаба армии Каллисто. В отсутствие главнокомандующего и воеводы это была фактически высшая военная должность в государстве, а если учесть, что в Галактике шла война и власть была сосредоточена в руках военных, Воротов являлся еще и высшим чиновником. Все эти логические построения были Игорю до лампочки, но им не был до лампочки он сам. Назвался высшим военным начальством и главным чиновником – полезай в гущу всех дел. В первые дни от такой нагрузки голова шла кругом, затем он то ли привык, то ли обстановка обрела какие-то более-менее определенные очертания. Теперь, спустя девять месяцев после начала войны, Воротов научился даже выкраивать по часу в день для себя. Это было ему не особенно нужно, но так приказал Сергей Павлович. Как и в случае с личной охраной – Воротов не мог не подчиниться. Он был нужен Преображенскому, как никто другой. Лишь на него князь мог оставить Каллисто, лишь на него мог полностью положиться. И не только потому, что Игорь был сыном воеводы Ярослава Воротова, а потому, что он был достойным сыном, быть может, в чем-то даже лучшим, чем отец… Конечно, при такой ответственности и нагрузке Игорю следовало всегда быть в форме. Он был молод, полон энергии, но и ему требовался хотя бы минимальный отдых. Вообще-то князь потребовал прибавить лишний час к традиционному для Воротова пятичасовому сну, но Игорь распределил время иначе. Спал он, как и раньше, а час «личного времени» использовал после обеда для прогулки или подобного княжескому приема граждан на террасе.

Сегодня Воротов пожертвовал драгоценным часом, чтобы встретить прилетевшего с Европы гостя. Младший брат Нины уже давно подал официальное прошение в МИД Каллисто, но сложная военно-политическая обстановка не позволяла удовлетворить его запрос. Теперь, когда Преображенский усмирил почти всех смутьянов и в Колониях установилось затишье, обстановка всеобщей нервозности, озлобленности и недоверия понемногу уходила в прошлое. И опять же понемногу начали налаживаться утерянные связи. В свой последний прилет на заседании штаба армии и Совета губернских старост князь так и сказал: «Внутренний враг разгромлен, но собрался с силами внешний, а чтобы его обуздать, нам потребуется объединиться, и не формально, а на деле…» Начинать новое собирание земель с Европы было, по убеждению Воротова, не самым правильным шагом. Что уж скрывать, Игорь до сих пор не мог простить европейцам убийство отца. И в обозримом будущем прощать не собирался. Но князь разрешил визит Кирилла, а значит, никакой начштаба и даже целый МИД ничего поделать не могли. Да и Нина была рада возможности увидеть братишку, а ей отказывать… Игорь почувствовал шевельнувшуюся в душе нежность пополам с тоской. То, что он чувствовал к княгине… Она была родом с ненавистной Европы, более того, она была сестрой проклятого убийцы, но ненависть Воротова не распространялась на нее ни в малейшей степени. Наоборот, он готов был сделать для Нины все, что в его силах. Полковник старался скрывать это чувство даже от самого себя. Просто любое желание Нины было для него законом. И точка. И больше ничего. Она княгиня, хозяйка Каллисто, он военачальник, правая рука князя. Отношение Игоря к семье Преображенского могло быть только таким: добрым, но сдержанным…

Первая машина неожиданно притормозила. Чуть правее дороги, среди берез что-то происходило. Вокруг космодрома «Каллисто-1» был разбит кольцевой парк, и три машины воротовского эскорта как раз въехали на его территорию.

– Впереди толпа, – сообщил водитель. – «Викинг-два» просит разрешения разобраться…

– Здесь что, полиции нет? – недовольно спросил Игорь.

– Есть, только наряд не справляется, а ОБР в пути, будет минут через пять.

– Некогда, – отрезал Воротов. – Через десять минут надо быть у трапа.

– Там вешают кого-то!

– Что?! – Полковник удивленно прильнул к стеклу. – А ну, тормози!

Толпа состояла в основном из служащих космопорта и нескольких десятков прилично одетых подданных. И все эти добропорядочные обыватели были крайне возбуждены. Лица некоторых искажали просто зверские гримасы. Воротов с неприятным чувством констатировал, что война повлияла на нравы мирных и спокойных жителей Каллисто не лучшим образом. Это был не первый случай самосуда. Но раньше расправы учиняли излишне ретивые солдаты внутренних войск и службы безопасности, когда им удавалось поймать диверсантов или провокаторов с поличным, а теперь эту привычку перенимали простые цивильные служащие, клерки и горожане. Образцовые налогоплательщики и отцы семейств.