Путь проклятых

– Да, выбора у меня нет. Но ведь помечтать никто не запретит, верно? – покончив с одеванием, Лера посмотрела на Милен и решила переменить тему. – Ну, так что у нас на завтрак?

– Рыба, овечий сыр и картофель.

– Звучит аппетитно. Все, я готова.

– Тогда пошли. Мама ждет.

Еда действительно оказалась хоть и неприхотливой, но довольно вкусной. Сайте, как объяснила Милен, – это маленькая треска, вяленная прямо на кухне, и очень питательная. Небольшие клубни приправленного зеленью белого картофеля были на удивление сладкими, без примеси горечи, к которой Лера успела привыкнуть за годы, прожитые в Убежище. Но она все равно ела без особого аппетита, машинально работая ложкой, погруженная в собственные мысли.

Час отплытия неминуемо приближался. Когда девушки заканчивали завтракать, в дверь дома постучали.

– Доброе утро и приятного аппетита, – улыбнулся с порога Мигель, когда мадам Ламбар открыла. – Собралась?

– Да, почти, – допивая травяной чай, ответила Лера. – Только рюкзак возьму.

– И лодка готова. Идемте. Все уже на берегу.

Утро выдалось пасмурным. С моря то и дело налетал холодный северо-восточный ветер, как определил Савельев, приносящий с собой колючую снежную крошку. Низкие хмурые тучи, словно комья ваты, испачканные лиловой краской, неторопливым стадом брели за горизонт. Там от темных облаков к морю тянулись частые смазанные линии последних дождей, проливавшихся, будто вода из прозрачных бурдюков, которые проткнули иголками.

На Фареры приходила зима.

Прощание было недолгим. Когда священник, Милен и Лера, несущая за спиной рюкзак, подошли к собравшимся, Турнотур выступил вперед. Некоторые собравшиеся были хмурыми, а некоторые со смесью нетерпения и любопытства смотрели на «Грозный». Словно желали, чтобы корабль поскорее уплыл.

– Ну что ж, вам пора отправляться в дорогу, – начал Турнотур свою короткую речь, переводимую Яковом. – Вы были недолгими гостями на нашей земле, хоть и принесли на нее разрушения.

– Не серчайте, братухи, – хмуро за всех бывших здесь моряков ответил Тарас. – Кто ж знал, что так оно выйдет.

– Случившегося не вернуть, – жестко ответил Вальгир. – Но уничтожение Хранилища заставило нас по-новому посмотреть на свою жизнь. Наступает зима, и только высшим силам известно, удастся ли нам перенести ее или нет.

– Вы справитесь, – сжав ладонь Милен, уверенно шепнула подруге Лера.

– Запасов и техники с танкера должно хватить, – заметил Батон.

– Может, и так, – согласился Турнотур. – Мы вынуждены были принять помощь от разрушителей, но предстоит еще привести все в порядок. Настроить механизмы, подготовить теплицы. На это уйдет время.

– Осилите, – Тарас не знал, что еще сказать. – Спасибо, что снабдили нас провиантом.

– Это все, что мы можем сделать для вас. Также мы даем вам несколько контейнеров из Хранилища, чтобы вы смогли привезти на свою землю образцы некоторых культур для разведения. Прощайте! И возвращайтесь домой.

– Мы принесем к нашим берегам весть о том, что в других краях тоже есть выжившие, – заверил старпом и протянул руку. Перехватив посох, Турнотур пожал ее. – Думаю, это вселит надежду. Может быть, однажды все изменится к лучшему. Кто знает. На наших картах появляется все больше очагов, где еще теплится жизнь.

– Пусть будет так, – завершил старейшина. – Отправляйтесь в путь! И знайте, что мы всегда будем рады вам в наших краях.

Сыпавший с неба снег усилился, зябко покусывая лица. Попрощавшись с островитянами, кто как умел, моряки вереницей потянулись к «Грозному», где дожидались выстроившиеся на палубе корейцы.

– Вот и все, – с грустью заморгала Милен, когда они с Лерой последние задержались на пирсе.

– Да, – вздохнула девушка.

– Здорово, что ты приплыла. Я была рада с тобой познакомиться, – Милен протянула руку.

– Ты спасла мне жизнь. Я никогда этого не забуду.

Вместо ответа на рукопожатие Лера крепко обняла подругу.

– Может быть, однажды мы с тобой еще увидимся? В этом мире ведь все может быть, – с надеждой спросила Милен. – И вы приплывете снова.

– Может, – согласилась Лера.

– Вот, это тебе на память о нашей охоте. Олаф сегодня доделал, – Милен подала девушке пестрый гребешок, сделанный из игл морского ежа. – У тебя очень красивые волосы. Заботься о них.

– Постараюсь.

Расставаться не хотелось. Плакать почему-то тоже. Но все равно было невыносимо тоскливо. Или это падавшие снежинки таяли на щеках?

– А это тебе.

Лера сняла с плеча рюкзак, поставила его на сырые доски и, расшнуровав, немного порылась внутри, достав самодельную зажигалку, сделанную из гильзы двенадцатого калибра.

– Спасибо, – откинув колпачок и почиркав кремнем, Милен посмотрела на появившейся голубоватый огонек. – Здорово! Даже лучше факела! Пригодится в лесу.

– Ходи в него осторожнее, – закидывая рюкзак за спину, попросила Лера.

– Не волнуйся, я буду в порядке. Пока, Чучундра, – датчанка погладила мышку, высунувшуюся из кармана Лериной куртки.

– Лера, поторопись, – позвал с трапа Мигель.

– Иду-иду. Еще минутку… Прощай, Милен…

– Прощай, Лера…