Путь проклятых. Повести и рассказы

В углу зашевелился Ляшенко. Он, похоже, пpосто потеpял сознание от стpаха. И тут, ни с того ни с сего, я начал хохотать. Hавеpное, это была истерика, наверное, капитан милиции, от котоpого только что сбежал опасный пpеступник, должен вести себя несколько иначе, но я ничего не мог с собой поделать. Застонал, приходя в себя, Сеpгей.

Все было в поpядке.

* * *

Вот, пожалуй, и все. Конечно, меня могут обвинить в мистике, в чеpтовщине, в банальной лжи, списать все на галлюцинации после удара по голове, на тот же гипноз - но все это я видел собственными глазами. Тот человек действительно был обоpотнем. До сегодняшнего дня о нем больше не поступало никаких сведений. Если не считать известия, что из владивостокского зоопаpка сбежала тигpица, и ее так и не поймали. А ведь ту тигpицу отпpавили именно туда…

Часто, во время бесконечных ночных дежурств в отделении, когда, как ни странно, ничего серьезного не происходит - что бы ни писали в прессе об "обострении криминогенной обстановки" - я вспоминаю эту встречу на глухом полустанке. Неподдельную радость, которую успел прочесть в желтых тигриных глазах, и мощное гибкое тело, мелькнувшее в воздухе…

Неужели тайна превращений была разгадана и вновь утеряна вместе с этим человеком… оборотнем?

Может быть, он еще объявится?

Хотя вряд ли.

Я бы на его месте не вернулся.

И в такие моменты мне хочется выть от тоски, выть на полную, равнодушную к нам, людям, луну.

Как равнодушны были к нему все мы.

Люди.

И лишь где-то на самом дне бездонной пустоты внутри меня теплится маленький огонек надежды…

1987, 1995 г.г.

ТОЧКА ОПОРЫ

Я оттуда, где реки водою полны,

Где пшеница в полях колосится всегда.

Там все люди имеют, что надобно им.

Но зачем я оттуда вернулся сюда?

(«Марсианский пейзаж», группа UFO. Пер. с англ.)

Игорь Симанков в очередной раз взглянул на часы. Без двадцати девять. Пора было выходить. На ходу дожевывая бутерброд с сыром, он сунул ноги в растоптанные львовские кроссовки на финской подошве, проверил, с собой ли пропуск, подхватил стоящий в прихожей "дипломат" и хлопнул дверью. Каждый раз ему казалось, что он опаздывает, и каждый раз он приходил за четыре минуты до звонка. Вот и сейчас Симанков спешил, хотя знал, что успеет вовремя. А купить сигарет все равно не успеет.

Правду говорят, что понедельник - день тяжелый. И что он начинается в субботу - потому что уже в субботу начинаешь с тоской думать, что в понедельник - снова на работу. Симанков не был лентяем или тупицей - он был вполне грамотным инженером, и работать он хотел - именно работать, а не создавать видимость, как почти все в его организации. То есть что-то эти люди все-таки делали, но результаты их труда потом аккуратно подшивались в папки, складывались на полки, пылились там лет десять или больше и в конце концов сдавались в макулатуру более молодыми и предприимчивыми сотрудниками.

При всем при этом (что больше всего удивляло Симанкова) институт регулярно выдавал экономический эффект, сотрудники получали премии, ездили в командировки, защищались, и со стороны могло показаться, что институт и впрямь приносит немалую пользу.

Но Симанков-то знал, что это не так. Знали и другие, но молчали. И Симанков молчал.

Игорь свернул за угол, поднялся по ступенькам и толкнул дверь, на ходу доставая пропуск. На часах было без четырех девять. Как обычно. Он показал вахтеру пропуск и не останавливаясь прошел через проходную. Вахтер посмотрел на Симанкова с таким видом, будто он, Симанков, являлся шпионом иностранной разведки, и вахтер это знал, но не имел доказательств, чтобы тут же его арестовать. Впрочем, он на всех так смотрел. Кроме директора. На директора вахтер смотрел, как на шпиона, только со спины. А при встрече вскакивал и отдавал честь. А директор всякий раз добродушно хлопал вахтера по плечу и шел дальше.

Симанков поднялся на третий этаж, расписался в журнале, поздоровался с сотрудниками и уселся за свой стол. Прозвенел звонок. Рабочий день начался.

На столе лежала записка от шефа. Шеф уехал на неделю в командировку и на это время оставил Симанкову задание. Задание выглядело пустяковым - два дня работы, не больше. А потом до конца недели опять окажется нечего делать.

Игорь со вздохом достал последнюю оставшуюся в пачке сигарету и отправился курить. Он неоднократно пытался бросить, но в институте некурящие были обречены на вымирание - от скуки.

…Симанков в последний раз затянулся, метко бросил окурок в урну и поплелся обратно на третий этаж, мимо таблички с перечеркнутой сигаретой. На душе скребли кошки, работать не хотелось.

"Задание ерундовое, шефа нет, времени вагон, - думал он, снова усаживаясь за свой стол. - Можно часик и Саймака почитать. Как раз с собой прихватил. Как чувствовал, что шеф куда-нибудь умотает."