Путь Проклятого

— Простил уже зайка… — я тепло улыбнулся. — Простил.

Прикрыв глаза, я ещё крепче прижал к себе ту самую. Ту, что вернулась не смотря ни на что. Где-то внутри разгорелся тёплый огонёк, растёкшийся по телу горячей волной мурашек. Ледяные барьеры отчаяния и чёрные путы ненависти сгорели в исцеляющем пламени. На губах застыла счастливая улыбка.

Появившаяся на задворках ненависть, только начавшая формироваться мысль, не портила момента. УндуН, Маршал «Когтей» должен ответить. Ответить не смотря ни на что. И он ответит за всё совершенное. Улыбка переросла в оскал.

Мы простояли так добрых минут пять, прежде чем девушка успокоилась. Зарёванная, с покрасневшими от слёз глазами, отчаянно шмыгая аккуратным носиком и всё ещё немного вздрагивая, она отстранилась от моей груди и жалобно посмотрела мне в глаза.

Не давая сказать ей ни слова, я нежно притянул чародейку к себе, впиваясь поцелуем в чувственные губы. Сердце замолотило в грудь дикой птицей, попавшей в клетку. Я скучал по этому. По любимым губам, пусть и в игре. По ощущению любимой девушки, прижимаемой к себе. Мне не хватало всего этого. Я отстранился и серьёзно посмотрел в глаза Лайлы.

— Что б сегодня приехала ко мне.

Счастливо улыбнувшись, она порывисто кивнула и радостно бросилась мне на шею. Я тепло улыбнулся, обнимая девушку.

— А теперь, раз ты вернулась, предлагаю поучаствовать в сражении. Как в старые добрые. В тандеме друг с другом, — мои губы самопроизвольно растянулись на этот раз в кровожадной улыбке.

Уровень у девушки был всё тот же — шестидесятый — и я её значительно перегонял, однако это решалось убийством игроков и получением опыта. Множественным убийством игроков.

— Но потом ты должна будешь мне всё детально рассказать. Ты поняла? — я прищурился, выискивая в глазах чародейки малейшее несогласие.

— Я всё расскажу, — серьёзно кивнула девушка.

Я медленно кивнул в ответ.

— Отлично.

Тем временем сражение уже перешло аккурат под стены Крайвенскара. Осаждающих меньше не становилось, а вот ряды осаждённых редели — вполне себе смертные юниты служили расходным материалом. Тройка костяных големов в тандеме со скорпи-монстрами во всю резвились перед воротами, не пуская основную массу игроков. С башен и донжона периодически срывались ветвистые молнии.

Позади элитных юнитов расположились наши карательные отряды. Прямо перед воротами выстроился отряд паладинов. Каждый воин-священнослужитель с головы до пят был закован в металлические доспехи, удерживал в руках широкий треугольный щит и длинный прямой меч, либо боевой молот. Каждого бойца окутывала золотистая аура, увеличивающая характеристики персонажей и защищающая от магии. Паладины — страшные бойцы. Дальники и маги для них нипочём.

В самом замесе, мелькая между элитными юнитами Крайвенскара, крутились оставшиеся два отряда. Первый состоял из матёрых убийц «Земель», имеющих боевые качества от восьмидесяти пяти. Практически сотня легковооруженных теней стремительно перемещались в гуще противника, нанося урон и вырезая врага за доли секунды. От дальников их прикрывали свои и чужие тела. Каждый убийца находился в самой гуще сражения. Там, где нет союзной спины и нет строя. Там, где нужно только бить в уязвимые части и уклоняться. Одни перемещались короткими телепортами — до тех пор, пока не натыкались на ловкача, подлавливающего на этом; другие становились бестелесными — тоже до поры; третьи просто убивали, вырезая вокруг себя целую область — до тех пор, пока не оставались одни в пустом пространстве и не получали град стрел, болтов и заклинаний в тело.

Второй карательный отряд представлял собой три сотни зверей. Гигантские косматые медведи принимали на себя урон и своими тушами пробивали дорогу в рядах осаждающих, оставляя после себя целые просеки. Проворные угольно-чёрные волколаки разрывали оставшихся, врываясь в лишенную строя толпу. Они вставали на задние лапы, после чего хватали врага передними когтистыми руками-лапами или буквально кромсали чёрными когтями, оставляя огромные зияющие раны. Можно было увидеть, как то и дело один или другой волколак останавливался и в прямом смысле пожирал своего врага — отрывал руку, ногу или вообще голову от трупа, дробил кости и проглатывал целые куски плоти. Иногда пожираемыми становились ещё живые игроки, что только усиливало ужас противника и деморализовывало осаждающую армию.

Впрочем, на наших оборотней у игроков нашлись свои. Завязалась рычаще-визжаще-скулящая кутерьма из звериных тел. Оборотни рвали себе подобных. Над полем боя разносилось отчётливое рычание звериных глоток.